Белая гвардия. Дни Турбиных. Бег. Рассказы

Ч а р н о т а. Люсенька, штаны продам, все продам, только не револьвер! Я без револьвера жить не могу!

И темно, как в ж...! Мороз. Иголками берет.

Велик был год и страшен год по рождестве Христовом 1918, но 1919 был его страшней.

У нас в России, в стране, несомненно, наиболее отсталой, революция, уже выродилась в пугачёвщину.

Никакой сигнализацией вы не остановите того развала и разложения, которые свили теперь гнездо в душах человеческих.

Когда у нас отдавая отчет говорят, ни слова правды не добьёшься.

Вы толстый и некрасивый.
После таких слов я застрелюсь.

Плюнуть надо на все это. Довольно сентиментальничать. Просентиментальничали свою жизнь. Довольно.

Откуда же взялась эта страшная армия?... Соткалась из морозного тумана в игольчатом синем и сумеречном воздухе... Ах, страшная страна Украина!..Туманно... туманно...

Полы лоснятся, и в декабре, теперь, на столе, в матовой колонной вазе, голубые гортензии и две мрачных и знойных розы, утверждающие красоту и прочность жизни, несмотря на то что на подступах к Городу – коварный враг, который, пожалуй, может разбить снежный, прекрасный Город и осколки покоя растоптать каблуками.