Муми-тролль и все остальные

Я, папа Муми-тролля, сижу в этот вечер у окна и вижу, как на темном бархате мглы светлячки вышивают таинственные знаки. Эти быстро тающие завитки — следы короткой, но счастливой жизни.

Там никому нет дело до тебя, и никому не интересно знать, что ты любишь и чего боишься.

Фрекен Снорк вложила свою лапку в лапу Муми-тролля и сказала:
— Ну и пусть! пока тебе не страшно — мне тоже не страшно.

Я спросила маму, что такое колонисты, и она считает: это те, которые живут очень близко друг от друга, потому что одиночество никому не нравится. А потом все начинают ужасно ссориться, но все равно это гораздо веселее, чем не иметь никого, с кем можно поругаться. Мама предостерегала меня.

Всякой вещи своё место.

Я хочу маленьких приключений. Чтобы как раз по росту.

«Глядя на эту мрачную картину, Муми-тролль думал о том, как, должно быть, боялась Земля этого приближающегося к ней огненного шара. Он думал о том, как сильно любил все это: лес и море, дождь и ветер, траву и мох. О том, что жить без этого всего было бы невозможно.
Но потом он вспомнил о маме и решил, что она знает, как все это спасти» (с.)

— Мама, что такое генеральная репетиция? — спросил маленький ежик в одной из лодок.
— Это когда они примериваются в самый последний раз, чтобы быть совершенно уверенными в том, что все идет как надо, — ответила мама-ежиха. — Завтра они будут играть по-настоящему, и тогда за спектакль нужно будет платить. А сегодня спектакль для таких бедных ежей, как мы, бесплатный.

И запомни, что в настоящей трагедии, написанной старинным стилем, все должны быть в родстве друг с другом.

Собственно, говорить у них не было охоты. До поры до времени. Им некуда было спешить: впереди было долгое лето, которое сулило исполнение всех надежд.