Морфий. Повести и рассказы. Пьесы

Первые строки глянули на него уверенно и ясно, последние сквозь слезливый, ошеломляющий туман.

Я против смертной казни. Но если madame Крицкую поведут расстреливать, я пойду смотреть. То же и барышню в котиковой шапочке. И Лидочку, и помощницу делопроизводителя.

"…Ни туз, ни дама, ни валет,
Побьём мы гадов, без сомненья,

Четыре сбоку - ваших нет…"

Скорбная попадья, приложившаяся к кресту, густо смочила канареечный рваный рубль слезами и вручила его отцу Сергию, на что тот, вздыая, заметил что-то насчет того, что вот, мол, господь прогневался на нас. Вид при этом у отца Сергия был такой, что он прекрасно знает, почему именно прогневался господь, но только не скажет.

К черту вино и валерианку! Разве мне поможет валерианка?

Пардон-пардон. Это большая разница. Кстати о разнице: нет ли у вас папиросочки?

Да я никогда до этой вашей власти не только не носила штопаного, я два раза не надела одну и ту же пару.

В домкоме все как на ладони. Домком око недреманное.

Ах, черт возьми! Да почему, в конце концов, каждому своему действию я должен придумывать предлог? Ведь, действительно, это мучение, а не жизнь.

Я обернулся и увидел бесшумную, круглолицую бабку в платке. «Хорошо было бы, если б бабок этих вообще на свете не было», — подумал я в тоскливом предчувствии опасности.