Братья Карамазовы. В двух томах. Том 1

Белинский когда-то назвал пушкинский роман в стихах "Евгений Онегин" энциклопедией русской жизни" и если следовать этой аналогии, то "Братьев Карамазовых" следовало бы назвать энциклопедией русской души...

Три главных героя - три родных брата как три ипостаси русской души: Дмитрий Федорович (размах и широта русской души), Иван Федорович (внутренняя интеллигентность и вечное стремление к размышлениям, которое иногда доводит до сумасшествия), Алексей Федорович (смирение, любовь к ближнему). Сложно их рассматривать по отдельности, они связаны не только кровью - общим духом (и прокурор в своей обвинительной речи на суде говорит что-то в духе, что в каждом русском - карамазов).

И они удивительно похожи несмотря на то, что такие, казалось бы, разные по своему душевному складу. Мечущиеся, не могущие остановиться на чем-то, хотят найти опору в своей жизни и ...не находят, отсюда, наверное, все трагедии и драмы в их жизни, у Алексея больше нравственный стержень, поэтому справляется он лучше братьев, но тяжело всем (Алеша ищет опор в религии, Иван - в отрицании религии и в своих противоречивых заключениях, Митя - в любви. Кстати, очень интересно меняется мироощущение всего произведения и отношение к героям, когда автор называет их то строго официально, то, наоборот, уменьшительно-ласкательными формами).

Странно-неприятными показались мне все женские образы в этом великом романе: Катерина Ивановна, Грушенька, которые вроде бы любят, но вместе с тем и отталкивают своих любимых мужчин, толкая их таким образом (заведомо) на преступления. Из женских образов мне очень понравилась вторая жена Федора Павловича, "кликуша", мама Алеши и Ивана, даже после смерти повлиявшая на своих сыновей, что одного, то другого. Ведь и это стремление к набожности Алексея, и желание отринуть все, даже религию, у Ивана - от нее, от набожной девушки, которая так неудачно вышла замуж и так рано умерла (вот об ее судьбе хотелось бы, конечно, прочитать больше).

Отрадой было читать жизнеописание старца Зосимы - причем оно так удачно вставлено в середине романа - отдыхаешь душой, когда читаешь про истинное служение людям и про человека, действительно нашедшего свой путь в жизни.

Интересными показались образы двух мальчиков из романа: Коли Красоткина и Илюши Снегирева. Новое поколение, которое должно прийти на смену Карамазовым - может, в нем истинное спасение России?

В этот роман довольно трудно втянуться, но потом не оторваться) И показался он мне увлекательнее, чем "Преступление и наказание". И "многоидейнее".

О языке даже говорить бессмысленно: это потрясающе написано, живой глубокий язык.

Читать тяжело, тема непростая - а оправдать убийство вообще ничего не может - но это не "страдание ради страданий", это надежда на лучшее, на светлое, это все-таки победившая любовь (к человеку, к ближнему, к любимой женщине и любимому мужчине, к Родине и родной земле). Ни одну из экранизаций не смотрела - раньше у меня был список к прочтению, теперь у меня список к просмотру: столько замечательных произведений открываю для себя в последнее время и все хочется увидеть на экране)) 5/5

Есть книги, чтение которых можно назвать духовным Поступком, практически Подвигом. Чтение которых очень много дает, но требует при этом также очень многого: многих духовных и душевных сил, внутренней отдачи, напряжения; внутренней непрекращающейся работы, в конце концов. «Братья Карамазовы», несомненно, такова. Это не просто литературное произведение, это, я бы сказала, некий философско-богословский трактат, только окутанный интересным сюжетом (наверное, даже с некоторой примесью экшна).

Итак, три брата. Или четыре? Автор, наряду с тремя братьями, выводит на сцену фигуру Смердякова, который лишь по слухам является побочным сыном Фёдора Павловича. Смердяков-лакей, варящий своему барину борщ. Смердяков-сын, которому не светит ни кусочка, ни крошки наследства, даже при внезапном соизволении отца вообще оставить это наследство. Замечательный образ «промежуточности», сочетание гордости и услужливости, трусости и высокомерия. И я думаю, можно по праву называть его Карамазовым (почти-Карамазовым?).

Итак, четыре брата и их отец, который как бы и не совсем отец во всех четырех случаях. Ведь что такое отец? Тот, «кто родил»; тот, «кто воспитал»; тот, кто им, по крайней мере, назвался? У меня сложилось убеждение, что все эти Карамазовы – это отражения одного и того же, как будто одну большую личность осветили с разных ракурсов, в разные периоды и моменты. Алёша, несомненно, - олицетворение всего самого светлого, быть может, даже наивного. Достоевский называет его главным героем своего романа, - почему же? Хотел ли он показать тем самым, что «карамазовщина»-то карамазовщиной, а вот это доброе и чистое, «детские глазёнки», оно есть и в карамазовщине, мало того – есть, оно - главное? Если пороки и страсти, унижающие личность, испепеляющие и поражающие, повреждающие её, берут верх, всё равно есть в ней то светлое, о чём не должно забывать. Вот сцена возле камня: Алёша говорит мальчикам-школьникам об этой памяти – памяти обо всем хорошем и добром, что есть сейчас в их сердцах; чтобы ни при каких обстоятельствах жизни они не забыли эту минуту, что именно это, возможно, удержит их в самый злой час от непоправимого шага. Исполнит ли сам Алёша этот завет?..

Нет, охватить все стороны и глубины этой большой карамазовской личности мне сейчас просто не представляется возможным. Это как попытаться охватить всё человечество: ведь все мы такие разные, но все так похожи. А ведь Достоевский именно это и делает: он выписывает аккуратненько каждую черточку, он широкими мазками рисует буйство страстей, показывает мучительные движения мысли и совести, противоречия и причудливые изгибы ума и души. Внезапно меня посетило откровение: Фёдор Михайлович точно убивал! Тут же, кстати, вспомнила «Преступление и наказание». Как он может так точно описывать чувства убийцы? А потом подумала: а я-то откуда знаю, что точно?..

«Братьев Карамазовых», несомненно, необходимо перечитывать. Книга, с одной стороны, приковывающая внимание, не дающая работать, спать, есть, но читающаяся при этом так тяжело и болезненно. Эти поступки и мысли, в которых бесконечно узнаешь себя. Этот суд, который длится и длится: тебя справедливо обвиняют и так же справедливо защищают, и теперь не важны улики, потому что только ты сам знаешь, как бесконечно виноват ты перед всеми людьми, виноват перед каждым и за каждого, и при этом так же бесконечно не виновен, потому что существует прощение, потому что существует любовь и милосердие. Этот Бог, который имел слишком большое уважение к своим созданиям и наделил их той самой свободой выбора, с которой им так теперь мучительно невозможно жить. Этот дьявол, который преследует, является, баламутит и путает всё, так что уже не разобрать, где ты, а где он.

Начиная говорить, я задавала себе вопрос: а стоит ли? Стоит ли пытаться объять необъятное? Ведь Достоевский для меня – это слишком неприкосновенное, это как раз то, о чем я стараюсь молчать. Это даже не любимый писатель, это – больше. Воздействие на меня его книг настолько велико, что я, в прямом смысле этого слова, боюсь их читать. Если представить личность человека как совокупность нескольких слоёв: этаких пластов, уровней, - то Достоевский проникает в самые глубины, в самые основы личности, походя затрагивая эмоциональные и интеллектуальные слои. Он метит в слишком «подкорочное», в самое, наверное, важное: в то, откуда начинается, на чем зиждется личность. И это страшно, это тяжело – это как ворошить фундамент: мол, как он вообще? Хорошо ли, качественно устроен ли? А может, всю остальную постройку-надстройку надо к чертям сносить и перезакладывать этот фундамент? Вот оно что.
И да, мы все виноваты. Мы все убивали.

«Братья Карамазовы» — это не просто классика, а настоящий марафон длиной почти в 1000 страниц. Достоевский смешал в одном романе семейную хронику и детектив: здесь есть убийство, судебная ошибка, запутанные любовные линии, зависть, алчность и вечный спор о божественном и дьявольском, о добре и зле.

Трое братьев — Иван, Дмитрий и Алёша — словно три разных мира, три способа справляться с тяжёлым наследием семьи. Иван — мучительно сомневающийся, Дмитрий — порывистый и страстный, а Алёша — тихий и добрый, привносящий гармонию в хаос. В каждом из них легко узнать что-то глубоко человеческое.

Лично для меня самой сильной частью стала легенда о «Великом инквизиторе» — притча о свободе и человеческой слабости, которую можно читать отдельно, и она всё равно пробирает до глубины. В этом отрывке Достоевский отвечает на свою критику институционализированной церкви и не оставляет сомнений в том, что человечество должно сохранить свободу выбора.

Да, книга тяжёлая: длинные монологи, эмоциональные всплески и отступления порой кажутся бесконечными — неудивительно, ведь Достоевскому платили за каждый печатный лист. Но именно эта «растянутость» делает роман живым и настоящим. В итоге, несмотря на все трудности, «Братья Карамазовы» стоит прочитать — ради героев, философии и возможности заглянуть в самые тёмные и светлые уголки человеческой души.

ВОЗМОЖНЫ СПОЙЛЕРЫ!
Я не знаю,что написать об этой книге. Не знаю. Это бывает в двух случаях:когда книга ужасна и когда она гениальна. "Братья Карамазовы" - это,бесспорно,второй случай. Поэтому писать рецензию будет сложно. Я опишу лишь свои,возможно,сумбурные и бессвязные впечатления.

На мой взгляд,Дмитрий,Иван и Алексей Карамазовы - это три стороны каждого из нас. Они так близки,так понятны всем,не правда ли? В каждом из них есть много хорошего.

Митя... Ох,как я жалела его во время суда! Мне хотелось вслед за ним крикнуть:"Пощадите! Не отнимайте Бога! Пощадите..." Когда человек просит милосердия и снисхождения,их нужно дать ему во всей полноте! И только это будет истинно христианским поступком! Только милосердие,снихождение и жалость способны отвести его от края той страшной бездны,в которую он заглянул и готов уже рухнуть... Но вот что будет с Митей? Кто знает...
Убежит ли он? "Я уже и теперь ненавижу эту Америку! Да я там издохну!" Но что же? Неужто придется "двадцать лет рудничков понюхать"? И что с ним после этих "рудничков" будет-то?! Мне страшно за его дальнейшую судьбу. В обоих случаях.

Точно так же страшно за Ивана. Он сам подошел к краю бездны. Сам губил себя. И знал,что губит. Он поистине "вернул Богу билет",поднял бунт против Него. Этот бунт (как,впрочем,и всегда у Достоевского) есть проявление душевной тоски по Богу... Не всегда человеку дается горячая вера. Иногда ее нужно искать и жаждать,а когда поиск ни к чему не приводит - остается только погубить себя. Если ты не можешь принять Бога,искренне,свободно полюбить Его,то,стало быть,Его нет - значит,"всё дозволено". Такова логика Ивана Карамазова. Он знает,что эта логика пагубна,но не может ей изменить.
Но его душа жаждет Творца,ищет Его... Этот поиск воплощается в "Легенде о Великом инквизиторе". Давно уже я не читала ничего такого сильного и завораживающего,как эта глава. И ведь все,что там написано, - правда от первого и до последнего слова. Мы должны сами идти за Христом,должны свободно делать свой нравственный выбор. Потому что свобода человеческая - это дар Божий,который никто не вправе отнимать. Поэтому слова Великого инквизитора:"Мы исправили подвиг Твой" - поистине страшны. Как страшен и его вопрос:"Зачем Ты пришел нам мешать?"

Об Алеше мне написать нечего. Потому что это человек такой редкой чистоты,такой искренности,что просто захватывает дух и не остается слов. Он необыкновенно чутко и скоро отзывается на чужое горе и страдание. На таких людях держится мир. Они не дают ему погибнуть и захлебнуться. В это верил Достоевский. И я тоже в это верю. И пусть людей,подобных Алеше,ничтожно мало,но пока они есть - можно жить. Это о них Фёдор Михайлович сказал:"Красота спасет мир".

Напоследок скажу несколько слов о Снегиревых. Такая бездна горя в этой семье. Ужасно просто. Достоевский написал о них с горячим сочувствием и болью. Больно смотреть на горе отца после смерти Илюши. Так больно... Эти последние страницы огромного романа опустошили меня.

И теперь я точно знаю:когда литературные критики пишут о том,что "Братья Карамазовы" - это вершина творчества Фёдора Михайловича Достоевского и одно из лучших произведений русской классической (да и мировой) литературы - то они говорят правду. Эту правду я ощутила на себе.

Я буду немного сумбурно, и наверное, не совсем о книге, потому что уложить свои мысли во что-то цельное мне не удалось, как я ни старалась. Видимо, не хватает мне пока чего-то наверное, мозгов для полного осознания таких сложных произведений.

Так что же это было? Детектив под видом классики или классика под видом детектива? Или это вообще религиозный трактат-исследование? Достоевский не был бы Достоевским, если бы не протащил во все-таки детектив километровые рассуждения о природе человеческого, о природе божественного, о связи человека с богом, кто был Христос и был ли, и был ли он напрасно, и как нужно жить, и как себя вести, и все это в полемике, с этой точки зрения, с этой и еще вон с той, разобрал их, кажется, все. И на мой некритичный взгляд, он обошелся без целеуказаний и поучительств, да и свое отношение выразил очень ненавязчиво и деликатно, всего лишь сюжетом, а так каждый читатель вправе сам выбрать, какая точка ему ближе, Дмитрия ли, Ивана ли, Алеши, или, может, даже Смердякова.

По прочтении некоторого количества книг Достоевского невозможно не сравнивать. Так вот, очень похожими поначалу кажутся Алеша и князь Мышкин, Груша и Настасья Филипповна. Истоки одни, финалы разные. Поначалу Алеша - просто другая ипостась Мышкина. Однако князь в своей простоте все время впадал в пространные монологи, Алеша же прост, да не прост, больше слушает да делает выводы. И такой он из себя правильный, такой непогрешимый, аж бесит. Женские персонажи, Груша и Катерина, полны женской истеричности в самом плохом смысле этого слова, а еще полны слабости, тщеславия и даже злобности. Классные героини, убить хочется. Это что, все женщины, получается, у Достоевского такие. Ужас. Объем и накал их чувств только и могут выносить, что Дмитрий да Иван, люди с такими же необузданными страстями. Дмитрий вообще тоже очень похож на, хотела сказать, Машкова, какого Машкова, Рогожина. Достоевский же, как мне кажется, очень ему симпатизирует, нравится ему такая безудержность, хоть он и отправляет героя на каторгу. Ах, спойлер.

Вообще говоря, от Достоевского сильно устаешь. Мнится мне, что это от постоянного накала, эмоций, хлещущих через край буквально в каждой сцене. И спасибо Федор Михалычу хотя бы за то, что в Карамазовых сцены в основном малолюдные, в Идиоте же хочется буквально спрятаться под подушкой от орущих, падающих в обморок от избытка чувств, бьющихся в истерике толп. Тут такого почти нет.

Но вернемся к детективу. Главная детективная дилемма, сын ли убил отца. Или нет? Или лакей? Звучит, может быть, ужасно? Сказать честно, я была счастлива после пытки религией добраться до убийства, так что продраться сквозь завязку дорогого стоит, но оно того стоит. Безумно мне понравился Смердяков как персонаж. Ну чисто Мазарини, Ришелье, серый кардинал, короче. Люблю таких героев-манипуляторов, несмотря на явную неприязнь к ним автора и многих читателей. Ведь куда интереснее следить за построением замысла, учитывающего человеческие слабости и тонкие места, чем наблюдать за разнузданными оргиями кутил и любовников, не знающими как оправдать себя.

Отдельно хочу возмутиться историей про старца Зосиму. Поразила и практически убила история его молодости. Но не его "превращение", а то, как он после духовной трансформации позволил себе судить купца-убийцу. Да кто он такой, новоявленный иисусик. Да как он посмел присвоить себе право судить и оправдывать? Как он мог отправлять кого-то каяться и признаваться? Он вообще подумал о его жене, о детях? О том, что купец сам себя по сути приговорил, что 14 лет постоянных терзаний, а скорей всего и пожизненных, вполне себе засчитываются за наказание, люди не думают. И вообще у преступлений есть срок давности. А Зосима вот так, одним махом, разрушил 4 жизни. Глаза на лоб.

И отдельно хочу заслужить порцию минусов от русофобов, но над сценой с поляками я люто смеялась. Приведу только цитату

• Лайдак! - прокричал в ответ который-то из панов.
• А ты подлайдак! Мелкий ты подлечоночек; вот ты кто.
• Перестали бы вы над Польшей-то насмехаться, - сентенциозно заметил Калганов, тоже не на силу себе охмелевший.
• Молчи, мальчик! Если я ему сказал подлеца, не значит, что я всей Польше сказал подлеца. Не составляет один лайдак Польши.

  Это так актуально.

А есть ли хоть один герой у Достоевского, кто не страдает? Кто счастлив, спокоен, в гармонии с самим собой? Разве что Перезвон, он доброго хозяина обрел и ему служит. А остальные - мятущиеся, исковерканные души. У Алеши одного стержень, но разве ему-то спокойно? Слишком он хорошо людей понимает. Ему для спокойствия в пустыню бы надо, но не сможет. Как и Митя в Америку не сможет, как Иван не сможет сомнения свои разрешить... А хорошо, что книга не закончена, так хоть надежда какая-то остается.

Я ни одного священника лично не знаю. И старцев никогда не встречала. Только настоящий праведник и подвижник всегда представлялся таким, как старец Зосима. Как жаль, что нельзя к такому человеку прийти. Нет, ни как на исповедь, а как он с бабами перед кельей разговаривал. И не важно, был он на самом деле провидцем или просто хорошим психологом. Помогал - и все. А от таких, как отец Ферапонт - мороз по коже, хотя... может быть, с точки зрения церковного устава, он-то и есть праведник? Но рядом с таким человеком чувствуешь свою приниженность и ничтожность, а старец Зосима не велит "себя стыдиться". Кто из них ближе к совершенству, не могу знать, не хватает соответствующей подготовки.

Это только Достоевский мог так выписать светлые души, чтобы они со своей чистотой и нежностью не казались чересчур уж "сахарными". Это и князь Мышкин, и Алеша. А кабы они встретились? Вот бы поняли друг друга, наверное... А я больше всего Ивана Карамазова люблю, хотя вначале Митенька приглянулся. Но Митя проще, более цельный. Он так далеко, как Иван не заходит. "Иван - загадка", говорит Алеша. Да, загадка, самая сложная из всех. Он - многоликий, хотя и искренний; рациональный, хоть и горячий; он - мыслитель, а чувствами своими овладеть не может. Ивану из них труднее всего - только умом одним или только сердцем ему не живется. А все-таки, наверное, помечется да и уверует, все к тому идет.

А почему столько странности и "нелогичности" в этих героях всегда? Это оттого, что каждый из них так искренен и открыт, что не привыкли мы в жизни к такой открытости. Как чувствует, как думает - так и поступает, ничего не приглушено, не "приглажено". Это достоевская "истеричная" честность. То, что внутри, глубоко - в его героях напоказ. Иногда - не просто как пощечина, а сразу с ног сбивает.

Помню, в 20 лет взяла я эту книгу, страниц двести прочитала и отложила. Дура была.

Люблю я, знаете ли, после прочтения книги знакомиться с краткой историей её создания. И "Братья Карамазовы" не стали исключением из правил. Труд всей своей жизни Достоевский писал 3 года и закончил работу над ним за 2 месяца до своей смерти. За основу повествования автор взял реальные события из жизни своего товарища и переделал их под свою задумку и потребности. Объем романа поражает воображение неподготовленного читателя. Нужно набраться терпения, чтобы осилить все 4 части романа, поделенные на 12 книг. На это книжное путешествие лично мне понадобился целый месяц, и стоило ли оно того, я не поняла до сих пор.

"Братья Карамазовы" повествуют нам об "истории одной семейки", чьи родственные связи оставляют желать лучшего. У нас есть не особо приятный отец семейства Фёдор Павлович Карамазов и три его сына (Дмитрий, Иван и Алексей), в воспитании которых батя не принимал никакого участия. Проходят годы, и каким-то волшебным образом вся семья оказывается под одной крышей. Заканчивается эта долгожданная встреча убийством, и каждый из восхитительной четвёрки вносит свою лепту в данное развитие событий. Спойлерить не буду, так как сюжет - это как раз самое интересное в этом романе.

Хочу отдать Достоевскому должное: написать такой объемный труд и ни разу не потерять мысль или какую-то из сюжетных линий - признак особого литературного мастерства. Но объем романа в данном случае можно засчитать как его плюс, так и основной минус. Я могла бы спокойно убрать ровно половину текста, и от этого история ничего бы не потеряла. И это плохо. Это значит, что не каждый читатель найдёт в себе силы пробраться через завал текста до победного конца.

Итак, сюжет романа очень хорош, и претензий я к нему не имею. Вопросы у меня к философской составляющей и к тому, как Достоевский формирует основополагающие мысли для своего романа. Тут я не могу не сравнить его с Толстым, чьи рассуждения о жизни человека и общества мне понятны, близки и разжеваны автором до приятной консистенции. Достоевский же не отличается таким милосердием и я довольно редко понимаю, что он хочет мне сказать. И это печально ведь, читая его, я рассчитываю не только окунуться в прошлое, но и уловить для себя то, что было бы для меня актуально даже через столько лет.

Но это, конечно же, не значит, что "Братья Карамазовы" остались для меня книгой ни о чем и не про что. Я уловила в ней тотальное человеческое одиночество, религиозные мотивы, результат неправильно выстроенных детско-родительских отношений и попытки автора понять, как искоренить человеческие преступления. Я думаю, что у каждого человека есть свой "классик", с которым интересно бродить по потемкам человеческой души и искать ответы на извечные вопросы. И если Достоевский не мой провожатый, то это не значит, что он не подойдёт вам. Попробовать точно стоит.

«Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы сузил».

История непростых взаимоотношений Фёдора Павловича Карамазова и троих его сыновей - Дмитрия, Ивана и Алексея, представляющая собой монументальное полотно из ярких типажей русского человека и их увлекательных пересечений в психологический детектив.

С первых глав роман искрит напряжением, роковая харизма одних ломает самообладание других, приводя к развязке, которая поднимет людскую волну из осуждения и любопытства.

Сюжет насыщен диалогами, монологами и огромными декламациями героев. В центре множества взаимодействий невольно (или наоборот) оказывается 20-летний Алексей - ему буквально все доверяют сердечные надрывы, сомнения, и пожалуй, большинство стремятся вступить с ним в беседу, чтобы получить мнение относительно любого события в жизни, любого решения, невольно ища одобрения младшего Карамазова.

Сейчас будет признание - Алексей - мой любимый мужской персонаж всех времён и народов!

Глубоко чувствующий окружающий мир, никого не осуждающий, лишь направляющий советами, молодой человек, с невероятно светлым взглядом на людей, отнюдь не наивный, пронзительный в своём, порой безответном чувством к миру. В нем ощущается крепость убеждений, стойкость взглядов, уверенность в сказанном, что удивительно для юности.

Я желаю себе и всем встретить однажды такого человека (хотя бы на миг!) - или стремится стать подобным Алексею, хотя это стоит огромных усилий.

Перечитав позже исследователей творчества Достоевского, я поняла, что не так просто он выписывает настолько разных, но натуральных героев.

Дмитрий - яркий эксцентрик, неистовый, страстный, «рубаха-парень», с доводящим до исступления чувством, которое приводит его к центральному повороту сюжета.

Иван - интеллектуал, тихонько насмехающийся над нравами и бытом, столпами «земли Русской», но с глубоким сердцем, в которое стоит заглянуть, чтобы понять количество сомнений, обуревающих душу героя.

После прочтения захотелось окунуться в эпоху второй половины 19 века - подайте мне уездный городок с старинными монастырями, трактирами и гостиными зажиточных мещан. Эх, провинция России, сколько в тебе колорита!
Дышится легче, думается о великом проще, чем в мрачной тогдашней столице. Послушать перезвон колоколов, окинуть взором бескрайние дали, постичь умиротворения в келье святого отца...

«Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы - сердца людей».

Глубина авторского замысла была для меня местами все ещё недосягаемой - плаваю плохо : ( Главы про жизнеописание старца Зосимы, поэма в прозе «Великий инквизитор» и длинные выводы к концу произведения замедляют продвижение по сюжету - но я рада, не хотелось расставаться с книгой!

Она навсегда в моем сердце и не единожды буду к ней возвращаться! Любителям крепких семейных драм, психологических историй с остросюжетными поворотами, и неравнодушных к героям, сильно напоминающих нас самих.

Последний роман нашего, вернее не только нашего, но и мирового величайшего классика.

Книга настолько многранна, многопланова и насыщена таким количеством философских и общегуманитарных идей, что, пожалуй ни одна рецензия не смогла бы охватить и описать всё это.

О романе так много уже сказано, снято фильмов и проведено различных исследований, что обнаружить и сказать что-то новое, думаю, не представляется возможным. Остается наверно только делиться персональными впечатлениями, да и они во многом будут, скорее всего, повторяться-перекликаться... То есть ничего нового "от тебя" для "других", ты (то есть я, как читатель) уже не сможем сказать...

Единственное, что мы можем "сделать", и самые умные наверно так и делают:

они просто "снимают" для себя ту важную информационно-эмоциональную составляющую романа и также "просто" используют её для формирования и репрезентации уже своих творческих идей... и такой "продукт" в последующем уже имеет больше шансов быть интересным и самодостаточным.

«...абсолютно все, что надо знать о жизни, есть в книге «Братья Карамазовы» писателя Достоевского.»
К. Воннегут

В начале было Слово, потом Братья Карамазовы. Всё.
Все люди братья. Эта фраза повторяется столь часто, что стала общим местом и люди перестали понимать, вдумываться в её смысл. (Особенно если взять распространённое в духовных кругах, братья и сестры, оно стало как здравствуйте без пожелания здоровья, или спасибо без Спаси бог). И разделённые своим эгоизмом и жаждой наживы, страстишками, люди бегут от этой истины. А стоит постичь её, принять всем сердцем, и мир станет светлее, красивее. Но пока не получается.
Долгим был мой путь к моим братьям. Последний раз была убита главой о детях. В том моём размягченном состоянии, она настолько потрясла меня, что я не смогла читать дальше. Знаю, что есть в мире много мерзости и несправедливости, и именно против детей, и уже в нашем 21 веке, но ради своего подлого покоя, бегу этого знания, прячусь от него. А Достоевский так всё художественно, с надрывом и выдал, на тарелочке. До слёз, страданий, которые что-то совсем не очистили. Только горько стало.
Сейчас, собрала волю и силы, преодолела это страшное место.
Как прекрасно написан роман! Словечки, шуточки, детали, всё на своём месте и слова создают неповторимый узор. И добрый юмор, и сарказм, и души прекрасные порывы выражены просто и ясно, красиво. Читать - непередаваемое читательское удовольствие. И как много меток и отсылок к другим книгам, и вспоминаются отсылки к Карамазовым у других авторов. Такой диалог, который не прекращается и сегодня.
Толстой, как более земной писатель был всегда ближе мне. Но время идёт, и суровый реализм и рационализм сдают позиции, оставляя место непознаваемому, неизвестному, иным мирам. И Достоевский становится ближе, но пока не понятнее. Легко понять роман сердцем.
У старинушки три сына, старший умный был детина, средний был и так и сяк, младший вовсе был дурак. (Не зря же на суде все оговариваются, называя Ивана старшим)
Какие все герои милые, хорошие, несчастные и счастливые. Как я их понимаю. Как их жаль!
Митя с его широтой души, Иван с его умом, и даже Смердяков с его несчастьем. Ну, и Алёша, божий человек. Страсть, разум, вера и разрушение.
Самый гадкий персонаж, конечно сам Фёдор Павлович, разврат и шутовство, стяжательство, жадность и высмеивание всего и всех, святого и чистого. И в то же время умён, но злым, жестоким умом. Не было в его детстве воспоминания, которое могло помочь преодолеть его беса.
Может потому что произведение позднее, истеричность женских персонажей несколько сглажена.
Грушенька - вообще оказалась душечкой. И вовсе не пропащей, как Настасья Филипповна, уцепилась за луковку. И фамилия у неё Светлова, она, наверное, теперь мой любимый женский образ Достоевского.
И конечно она побеждает Катерину Ивановну, тем что умеет любить других. Сумела преодолеть своего беса.
Главной истеричкой романа стала благородная барышня Катерина Ивановна, её не смогла принять. Аглая и Настасья Филипповна поменялись местами.
Бедная Лиза, как ей не стать трудным подростком с такой матерью. Ураган благоглупостей. Самодовольство и желание быть везде, каждой бочке затычкой. Не сплю, думаю про падение рубля. Знаю таких. Вечно всех задерживает своими многословными глупыми разговорами. Как Митя не стукнул её за её золотые прииски в такую минуту.
Какие прекрасные мальчики в романе. Невинные и полные жажды любви, жизни в любви. Кажется в нашем мире информационного мусора очень сложно сохранить эту невинность.
Как бы хотелось, чтобы мир строили Алёша и его мальчики, но пока получается у Смердяковых(
Но и такие мальчики сделали русскую революцию. Потому что жаждем справедливости, но что-то пока её нет.
Очень понятна и созвучна мне идея вины всех, за всех. Именно в таком личном, внутреннем ключе. И стыдно становится быть счастливым. И стыдно быть несчастненьким. Гораздо сильнее и понятнее молоточков Чехова.
И я не понимаю очистительную силу страдания, страдание наоборот может скорее ожесточить, чем примирить с миром. А примирение может прийти через любовь. Только так.
Со всей бездной человеческого ада, в который погружены герои и в которую спускается читатель, роман дышит большой надеждой и верой в людей, оптимизмом. Что-то не оправдываем мы надежд Фёдора Михайловича.
И приходят новые апостолы и сеют зерна истины и умирают эти зерна в земле, чтоб породить новое. Но что-то слишком много плевел заглушают посевы.
А современные методы расследования преступлений могли б помочь в оправдании Мити. Можно было б доказать хотя бы то, что ни на пестике, ни на одежде Мити нет крови Карамазова отца, а только кровь Григория.
Как жаль, что роман не дописан. Его будто дописывает жизнь.