Братья Карамазовы. В двух томах. Том 1

Тем неожиданнее было, когда вдруг с непостижимою быстротой изменилось разом все лицо его, доселе гневное и свирепое, сжатые губы раздвинулись и Дмитрий Федорович залился вдруг самым неудержимым, самым неподдельным смехом. Он буквально залился смехом, он долгое время даже не мог говорить от смеха.

Одни уверяли, что ее «перенесли», другие, что ее «перенесло».

Это что же он в ноги-то, это эмблема какая-нибудь? – попробовал было разговор начать вдруг почему-то присмиревший Федор Павлович, ни к кому, впрочем, не осмеливаясь обратиться лично.

Кстати, в классах он всегда стоял по учению из лучших, но никогда не был отмечен первым.

Так точно было и с ним: он запомнил один вечер, летний, тихий, отворенное окно, косые лучи заходящего солнца (косые-то лучи и запомнились всего более)

Есть три силы, единственные три силы на земле, могущие навеки победить и пленить совесть этих слабосильных бунтовщиков, для их счастия, – эти силы: чудо, тайна и авторитет

Нет добродетели, если нет бессмертия.

Наблюдайте свою ложь и выглядывайтесь в неё каждый час, каждую минуту.

Знаете, детки коли молчаливые да гордые, да слёзы долго перемогают в себе, да как вдруг прорвутся, если горе большое придёт, так ведь не то что слёзы потекут, а брызнут, словно ручьи.