Собрание сочинений в 20 томах. Том 12. Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим (главы XXIX—LXIV)

Моя комнатка была в мансарде с покатым потолком и с прекрасным видом на дровяной склад; поселившись в ней и придя к заключению, что наконец кризис в жизни мистера Микобера наступил, я почувствовал себя здесь как в раю.

Не понимаю, что со мной. Я умру, я в этом уверена! – Нет и нет! – заявила мисс Бетси. – Выпейте чая.– Ах, боже мой, боже мой! – беспомощно воскликнула моя мать. – Вы думаете, мне станет лучше? – Конечно! – сказала мисс Бетси. – Все это одно воображенье.

Едва ли встретил бы я приветливо это крохотное существо, если бы увидел на лице мисс Моучер, тщетно пытавшейся закрыть зонтик, то «игривое» выражение, которое произвело на меня такое сильное впечатление во время нашего первого и последнего свидания. Но когда она обратила ко мне свое лицо, оно было очень серьезно.

Но, как говорит миссис Чиллип, наказание не миновало их самих, потому что их взгляд  обращен внутрь и они питаются своими собственными сердцами, а их сердца - плохая пища.

И всё время, смутно осознавая, что  нахожусь в своей комнате, я метался на диване, как потерпевший крушение корабль, по океану постельного белья

Мало того, что он не бросил бы обидного слова собаке: он не мог бы его бросить даже бешеной собаке

- Зачеркивая свое печальное прошлое, - продолжал мистер Уикфильд, - я должен был бы вместе с тем вычеркнуть терпение, преданность, верность, дочернюю любовь, а сделать это я не хотел бы даже такою ценой.

Впрочем, я был яростно предубеждение против всех молодых людей, которые не рубят деревьев в лесу препятствий...

Голос любви тих.

Я считаю, - да и тогда считал, - мне не хватало того, о чем я грезил в юности; грезы эти нельзя было воплотить; в этом я, как и все люди, с душевной болью убеждался.