
Ваша оценкаРецензии
Аноним13 мая 2017 г.Читать далееКак же мощно писал Васильев!
Вот вроде бы устаревшая советская повесть, где есть и попрание материальных благ, и стремление молодежи "попинать" родителей-мещан, и воспоминания старшего поколения о прекрасной своей молодости с демонстрациями, коммунами и сожжением икон.
Уже и время другое. И переоценка ценностей прошла. И... Да всё уже не так! А читать всё-равно интересно.
Так он ухватил глубинную сущность этой простой старухи-матери, пустой и глупой дочери, мелковатого и подленького зятька, порывистых, но не слишком ещё чутких Ларьки и Даши — удивительно.
И какой красивый язык. Мне очень понравилось.41804
Аноним14 февраля 2012 г.Читать далееДа не робей за отчизну любезную...
Вынес достаточно русский народ,
Вынес и эту дорогу железную —
Вынесет всё, что господь ни пошлет!
Вынесет всё — и широкую, ясную
Грудью дорогу проложит себе.
Жаль только — жить в эту пору прекрасную
Уж не придется — ни мне, ни тебе.
(Н. А. Некрасов "Железная дорога".)Наверное, почти у всех имя Бориса Васильева ассоциируется с военными романами "А зори здесь тихие...", "Завтра была война" и "В списках не значился". Но не такой это писатель, чтобы остаться навсегда в одной эпохе, "застрять" на одной теме. Васильев написал еще много хороших книг, которые относятся к совершенно разным векам и связанны с разными историческими личностями. Но сила этого автора в том, что он очень близок к народу. Каждое его слово, каждая его фраза как будто сошла с уст простого человека, но вместе с тем бесконечно мудрого и много повидавшего на своем веку. Не поэтому ли мы так любим Бориса Васильева, готовые снова и снова перечитывать его книги и смотреть их экранизации? Ведь сколько военных авторов тех лет канули в лету. Но Борис Васильев навсегда останется в сердцах читателей.
Надо сказать, что я очень давно уже не читала ничего из прозы писателя. Со школьных лет. С годами все острее и острее переживаю военную тему, поэтому стараюсь как можно меньше ее касаться в своих читательских предпочтениях. Но подошло время очередной раз выбирать аудиокнигу. И я остановилась на "Вам привет от бабы Леры". Думала, что будет что-то из разряда семейной саги. Более того, если бы я представляла, о чем будет книга, и помнила стиль автора, наверное, еще бы долго не решалась бы к ней подступиться. Но так случилось, что я начала ее слушать. Надо отдать должное и исполнительнице (Н. Некрасовой). Это было просто потрясающее наслаждение голосом! Очень талантливо прочитана вся книга, не упущена ни одна эмоция, ни одно смысловой ударение. С мукой в сердце и слезами на глазах слушается эта книга. Не возможно оторваться часами. Мир реальный перестает существовать. Но о чем же книга?
Что значит быть ровесником ХХ века? А это значит, пережить все его катаклизмы, и, скорее всего, не просто пережить, но и быть их активным участником. Это значит верить в светлое будущее своей страны и коммунизма. Это значит быть преданным своим убеждениям. Это значит быть сильным человеком! Вот Карелия Олексина и есть ровесница века. Молодой женщиной ушедшая за своим мужем Алексеем бороться на стороне Красной Армии за светлой будущее, пережившая расстрел мужа и своей семьи, потерю детей и каторгу, но нашедшая в себе силы верить и жить.
Я заново открыла для себя Бориса Васильева, с совершенно новой и неожиданной стороны. Я заново влюбилась в прозу автора. Спасибо, что Вы есть. Таких сильных эмоций от чтения я не испытывала со школы, когда читала про войну. Меня бросало от жалости и сострадания к героям до полного неприятия их позиции и непонимания их логики. В моем сердце бушевали эмоции и хотелось кричать: "Ну как можно жить в этой стране, где брат убивает брата? Где вера в справедливость государства так сильна, что человек не принимает убийство близких за преступление? Где женщины любят спутника жизни больше чем кровных родственников, и готовы им прощать и оправдывать их даже за убийство родных? Где у мужчин извращенное чувство справедливости, позволяющее им убивать родных, но оставаться честным перед государством? Как?!" Сейчас эмоции несколько утихли, и хочется просто верить и надеяться, что и в нашей многострадальной стране однажды далекое Светлое Будущее превратиться в Счастливое Настоящее. "Жаль только — жить в эту пору прекрасную Уж не придется — ни мне, ни тебе."
40594
Аноним2 сентября 2014 г.Читать далееМного у нас, русских, мудрых и справедливых пословиц. Например, такая – «не стоит село без праведника». Небольшая повесть Бориса Васильева именно о них – людях, переживших боль и ужас, смерть близких и бесконечные унижения, и при этом сохранивших удивительную чистоту души. Две героини повести, две старушки, очень непохожи. Одна – дворянская кость, пламенная большевичка, русская интеллигентка. Вторая – архангельская крестьянка из раскулаченных, малообразованная, грубоватая и хваткая. Но есть то, что их объединяет: чувство собственного достоинства, милосердие и удивительная вера в людей и в жизнь. При этом они совершенно не выглядят ни идеалистками (сложно сохранить идеализм, пройдя лагеря), ни кликушами (рассудок их на удивление здрав и проницательностью обе обладают немалой), ни просто старыми дурами (мудры, мудры их рассуждения о жизни, хотя и судит каждая со своей колокольни).
Повесть у Васильева получилась жёсткая, временами жестокая – уж больно лихо приходится его героиням. И хотя мы видим уже результат – две яркие личности, легче от этого не становится. Понятно, что путь, который выпал на их долю, достался тысячам, да что там, миллионам наших соотечественников. Сохранились – единицы, остальные сгинули, изверились, сломались, озверели. Страшно. Страшно и потому, что с последствиями того, сделанного Россией в начале века выбора мы сталкиваемся по сию пору. И сегодня человеческая жизнь у нас стоит очень мало. С настоящей верой (не в религиозном, а в человеческом понимании) встретишься нечасто. Люди начинают отчаянно мутузить друг друга по малейшему поводу. И рушатся заброшенные деревья и сёла…341,1K
Аноним3 июля 2015 г.Читать далееКороткая повесть, а сколько мыслей в голове после прочтения. Чего стоит наше прошлое? И так ли надо его стыдиться? У каждого человека за спиной есть то, что было до встречи с мужем или женой. Зачем Надя так? Неужели нельзя было по другому? Ведь нынешний муж у Надежды совсем не дурак, наверняка догадывался о чем-то. Надо было поговорить. Обсудить. Признать и забыть.
Я полностью согласна с известной пословицей "Что было, то прошло". Тем более, что было это много лет назад, еще до встречи, еще до знакомства. А сейчас забылось, утекло, изменилось.
А Гога? Терпеть не могу таких мужиков. Это подло, низко и гнусно. Такие люди не достойны уважения. Уверена, что и в другой ситуации он проявил бы себя не лучшим образом.25450
Аноним25 апреля 2020 г.Читать далееЖаль, подмога не пришла, подкрепленье не прислали,
Что ж, обычные дела, нас с тобою наеали…Есть у Васильева не то пересценарий, не то недоповесть офицеры о том, как блаародному офицеру и дворянину выжить в тоталитарном совке, из которой силами гениального режиссёра и гениальных же актёров, композиторов, операторов и т.д. создали фильм на все времена. Но ТАМ герои – ровесники века – были нужны своей стране, несмотря на трудную жизнь, были оценены ею по достоинству, пробились в элиту и… воспитали себе наследников, потянув тем самым нить к следующим поколениям.
ЗДЕСЬ – не то.
Здесь все виновны - не со зла, а по слепоте своей.
Все несчастны, ибо судьба слепоты не прощает.
Все втоптаны в грязь, от которой уже не отмыться.
И все, да простят меня пуристы, наёаны.
Наёана революционно настроенная дворянская интеллигенция в лице Калерии Викентьевны Вологодовой (Бабы Леры), не догадавшаяся вовремя, что, уничтожая имеющийся несправедливый мир, уничтожает и свой мир, и свою семью в том числе.
Наёано – во всех смыслах – крестьянство в лице Анисьи Дёмовой. Слишком было наивно, слишком верило красивым словам о светлом будущем, не подозревая, что основная его роль – стать расходным материалом для этого самого будущего, не очень, между прочим, и светлого.
Наёаны цепные псы режима в лице Василия Трохименкова (Трофименкова). Искренне верили в идеалы партии, считали себя как минимум часовыми на страже новых идеалов. Вот только потом выяснилось, что часовыми-то они стояли у сортира.
Наёаны, наконец, будущие поколения, ради которых принесены в жертву судьбы всех выше названных. Ибо хоть не страдают физически, находятся в тупике – идеологическом, духовном, душевном, нравственном. И, что интересно, сами не догадываются об этом, воспринимая бабу Леру, пытающуюся до них достучаться,«В студентах чувствовалось превосходство зрителя перед конферансье. Зритель слушает человека во фраке, иногда смеется, лениво аплодирует ему, но в конце концов уходит домой, и нет ему больше никакого дела до конферансье. А конферансье после спектакля приходит в артистический клуб, грустно сидит над котлетой и жалуется собрату по Рабису - опереточному комику, что публика его не понимает, а правительство не ценит. Комик пьет водку и тоже жалуется, что его не понимают. А что там не понимать? Остроты стары, и приемы стары, а переучиваться поздно. Все, кажется, ясно.»А что делать? Связь времён прервана.
ЗДЕСЬ не воспитывают наследников. ЗДЕСЬ рождают себе судей, а посему все обречены отправиться на свалку истории. Хотя Васильев делает всё, чтобы эти люди вызывали у читателя сочувствие и жалость. И одновременно попинывает государство:
— Не далее как вчера, когда мы два часа муравейником восторгались, — мягко улыбнулся Трохименков. — Нюша мне про муравьиное хозяйство рассказывает, а я смотрю на это хозяйство и думаю, что у доброго человека счастье всегда с собой. Увидел птицу — обрадовался, увидел росу на листке — умилился, обогрел встречного — и сам счастлив больше его самого. И еще я подумал, что вот такими и были, наверное, русские люди — носили счастье с собой и радовались, коли счастьем этим поделиться удавалось. А им вдруг иную задачу взяли да и поставили: брать, хватать, покорять, добиваться. «Нет таких крепостей…», «Нечего нам ждать милостей от природы…», «Покорим тайгу, реку, пустыню…» — помните? Противен народу был этот культ силы да завоеваний, вот он и запил. Так, как сейчас, Россия за всю свою историю не пила, потому что это не просто распитие водки — это запой.Такой вот переход от советизма в антисоветизм. В дальнейшем Васильев станет автором паскудного «Века необычайного». А пока только плачет о жертвах. Ну и палачах тоже.
Отдельно следует сказать о главной героине. Калерия Вологодова – с одной стороны, эталон русской интеллигенции, коя не только воплощение интеллекта, но и воплощение морали, ни разу не пойдёт на компромиссы с собственной совестью и возвысится над любой грязью белой скалой. С другой, долгая и полная страданий жизнь ничему её не научила, в душе она осталась восторженной барышней, отметающей всё, что не вписывается в её картину мира. Именно на Вологодовых возлагается ответственность за то, что случилось со страной, о чём открытым текстом говорит Трохименков: «Грешник, значит, я, грешник? А вы — несчастные, да зато чистенькие, как стеклышки? Не-ет, не выйдет! Всякое действие свою отдачу имеет, как выстрел. Кто нас такими сделал, а потом — грешниками обозвал? Да вы же сами, вы, неистовые, вы, вы, вы! Воздается вам, слышите? Ох, как воздается. Не только за всех Анисий в мире, но и за всех нас. За весь народ, который поверил вам…»
И именно баба Лера наказывается наиболее жестоко.Автор намекает, что её убийцей стал её собственный сын.222K
Аноним1 декабря 2013 г.Читать далееДолгое время Борис Васильев был для меня именно "военным" автором, но в этом произведении открывается другая его грань.Сложно вообще представить: как мужчина вообще может, так хорошо понимать женские мысли и поступки?
Ах,как много в этом:и мудрости,и боли,и горечи-а в целом это просто жизнь. В которой, как в калейдоскопе складываются разные картинки. А еще это об одиночестве, о том самом одиночество,когда сама себе цветы покупаешь и когда до боли хочется иметь рядом сильное плечо.
Автор начал только о Клавочке и ее переживаниях,а закончилось все очень глобально: дискуссией о Боге, демократии и причинах пьянства - «...потому что вопрос коснулся больного, язвы, что свербела у каждого, и каждый возопил. И в конце,когда все только наладилось у бедной Клавочки...ну зачем же так?22795
Аноним14 октября 2024 г.Читать далееБорис Васильев меня просто оглушил. Придавил бетонной стеной, так что дышать тяжело. Я с ходу и не назову его книг, от которых не хотелось бы плакать. Вроде бы повесть "Кажется, со мной пойдут в разведку" не тяжёлая. Но "Вам привет от бабы Леры" не просто грустная, она безысходная.
60е года двадцатого века. В заброшенной деревне доживают свой век две старухи, баба Лера и Аксинья. (Вот написала я "старухи" и тут же споткнулась на этом слове, хотя у Васильева всё так, а мне сегодня странно называть женщин, которым чуть за шестьдесят старухами). Женщины эти совершенно разные, но со схожей судьбой. Обе прошли через сталинские лагеря, у обеих родственники расстреляны, обе не знают ничего о своих детях. И ту, и другую после смерти Сталина реабилитировали. Но кто вернёт им прежнюю жизнь, прежнее счастье?
Говорят, что то, что нас не убивает, делает нас сильнее. Я не совсем согласна с этим выражением, потому что люди разные. Баба Лера выстояла, закалилась, а по Анисье жизнь катком проехала, так, что и не вздохнуть теперь. Откровенно говоря, баба Лера мне не симпатична. Она пламенная коммунистка, жена героя гражданской войны. Ни заключение, ни расстрелы мужа и матери, ни отобрание детей не заставили её усомниться в правильности своих убеждений. И за это её можно уважать. Она очень чётко отделяет дела революционные от культа личности. Восхищаясь одним, она ненавидит второе. Вот только она считает, что великая цель оправдывает все страдания — и личные, и народные. И с этим я никак не могу согласиться. Но опять же она и сама готова страдать ради великой цели, а это дано очень немногим.
Баба Лера очень образованная и любит впадать в длинные философские рассуждения о революции, о культе личности, о вере и пути России. Её словами очевидно говорит автор, пытающийся переосмыслить прошлое. Несимпатична мне баба Лера своей фанатичностью, упёртостью и, что уж греха таить, занудством. Для неё важна идея, великая цель, а человечности совсем мало. Она легко прощает мужа, расстрелявшего её брата во время гражданской войны, но не может простить (и буквально обрекает на гибель) бывшего охранника лагеря, который возможно сам и не издевался над заключёнными и не зверствовал (читателю да и бабе Лере это неизвестно).
При этом я очень прониклась судьбой Анисьи, малограмотной, разговаривающей с богом как с простым человеком, порой раздражённой и грубой, уходящей временами в запой. Даже такая она мне более симпатична. Анисье было шестнадцать, когда её предал любимый человек, когда раскулачили её семью, а сама она отправилась в лагеря, оказавшись на свободе через двадцать с лишним лет. И нет уже родных, дома, а само село заброшено. Тут только и остаётся, что выть от тоски, ругать бога за невмешательство да пить горькую.
Мне бы хватило описания жизни этих двух женщин, но очень большую часть книги занимают размышления и споры о прошлом и настоящем. И эти бесконечные диалоги и монологи мне были мало интересны. Но всех в этой книге было безумно жаль. Осталось горькое послевкусие и мысль о том, что человек в этом мире всего лишь песчинка, которая в любой момент может попасть в жернова, которые приводят в действие сильные мира сего, и никак от этого не убережёшься.
19350
Аноним28 мая 2013 г.Читать далееНи в коем случае не рецензия!
Я проглотила очередную книгу Бориса Васильева. У меня с ним именно так – не могу остановиться, не могу отложить в сторону, не могу читать что-то еще. Именно так – не отрываясь, пока не закроешь последнюю страницу.Из прочитанного, а прочитано уже немало, есть много любимых. Среди них «А зори здесь тихие…», «Завтра была война». Но это романы о времени, читать о котором сложно и трудно, но читать такие книги всегда любила и люблю.
Все это лишь предисловие к главному моему выводу. Сейчас речь о другом. Ибо особенно дороги мне три – «Были и небыли», «Утоли моя печали…», и вот теперь «И был вечер, и было утро». Их ценность в том, что Васильев умеет писать о событиях, изначально мне не интересных. Первая книга о русско-турецкой войне, вторая о Ходынке, третья о событиях 1905 года.
Часто, найдя в аннотации упоминание о подобных темах, отказываюсь от чтения. К Борису Васильеву это уже не относится. Ему подвластно все.
В очередной раз восторгаюсь, восхищаюсь его мастерством (опять это слово!), говорю большое спасибо.
Вечная память Вам, Борис Львович.18507
Аноним30 декабря 2019 г.Читать далееЗамысловатый путь проделала эта книга ко мне.. Забил как-то в поиск "лучшие дикторы аудиокниг" , и среди лучших глаз зацепил Николая Козия. Начал пересматривать список озвученных им книг, и глаз опять же зацепил Бориса Васильева и эту книгу, о которой даже не слышал. Начал слушать и ...не смог оторваться.. Подумалось даже, что читает он даже лучше, чем автор написал). Хоть и запись была не очень хорошего качества..
Что до сюжета.. Это вторая , за недолгое время, прочитанная мною книга о позабытой первой русской революции. Вышла книга в 87 году, написана еще раньше.. Еще не все можно было писать и тему еврейских погромов автор немножко лишь обозначил. Да и причинно- следственные связи тоже прошли вскользь лишь в споре Бориса и Сергея Петровича. Победило Пристенье - два раза заявил Борис. И еще в конце книги он высказал непопулярную мысль, что все можно было бы решить в союзе с Крепостью, за что , собственно и был выгнан Розой восвояси. А по мне - так и здравая мысль. Дворянство могло решить проблемы и рабочих и крестьянства по большому счету.. Вот только не хотело, ну или не могло.. Как там у дедушки Ленина: "Когда верхи не могут , а низы не хотят.." Ну и далее по тексту..Так кто все же выиграл спустя 12 лет? Кто? Успенье? Пристенье? Крепость?. Хрен его знает, кто выиграл.. Но те , кто выиграли , образовали новую Крепость, которая стоит и поныне.. Как-то так...171,3K
Аноним8 января 2019 г.Читать далееИстория жизни Карелии Викентьевны Вологодовой, шагнувшей за возлюбленным юношей в никуда, в пустоту, в бойню - куда угодно, даже не оглянувшись. Жена красного командира, убежденная большевичка, прошедшая лагеря, потерявшая отнятых детей, но сохранившая в себе свет, доброту, умение радоваться жизни? Всё так с первых строк. Несгибаемый оптимизм, огромная душевная сила, да. И всё-таки...
Как можно пережить почти два десятка лет лагерей и не усомниться? Потерять мужа, детей - и продолжать считать происходящее простительными ошибками, единичными случаями? Наверное, для этого нужно пройти Гражданскую войну - и опять же не усомниться. Узнать, как погиб брат, какое отношение к этому имел муж - и принять это со спокойствием и прежней верой и любовью. С трудом разыскав, пробившись, единожды навестить на Соловках мать, получить затем казенное письмо о её смерти - и не задуматься. Услышать об одиночных выстрелах в затылок, об "улице Растрелли" - и отмахнуться от этих слов. И спустя несколько десятков лет жить, продолжая верить в правильность идеи, прощая себе и своим сподвижникам "неизбежные ошибки" на пути строительства нового мира.
Наверное для семнадцатилетней девушки кровавый путь Гражданской войны был освящен первой и единственной любовью, любовью без памяти. И молодой муж был хорошим человеком, да - и большая часть идеи большевизма олицетворилась для неё в молодом начдиве. Романтика юности, готовность шагнуть в огонь и под пули... Тут всё понятно. Но то, что в семнадцать - благородство и романтика, в шестьдесят - жалкое прекраснодушие.И эти розовые очки, желающие, и спустя полвека, по-прежнему облагодетельствовать окружающих, столкнутся под одной крышей с продуктом построенного мира. Столкнутся - и не примут, слишком, скажут, грязен да непригляден, не наш.
Хорошо жить с Анисьей - полуграмотной, всю жизнь проведшей в лагерях, не видевшей, считай, ни добра ни счастья в жизни. С Анисьей, вечно благодарной, искренне преданной. С Анисьей, которой можно вечерами разжевывать великие идеи, проповедовать правду, человеколюбие, нравственные идеалы. С Анисьей, которую жизнь искорежила, переломала, а не раздавила.
И гораздо труднее с Грешником, с Трохименковым, который в своем ожесточенном раскаянии напоказ выносит все грехи своя, и обвиняет в этих грехах новопостроенный мир. Потому что раскапывание старых могил для экспроприации ценностей - это не так красиво, как два когда-то лучших друга, одному из которых умирать на рассвете, а другому слышать это. Потому что майор, лагерный охранник - это уж непростительный грех. Такой грех, что даже раскаявшемуся, наказанному уже богом или судьбой, человеку не в силах простить пламенная большевичка. Потому что от этой ошибки легко отмежеваться, эта - не из тех, что называют естественными ошибками при строительстве нового мира и прощают сами себе.Удивительная сила духа? Или всё же удивительная способность не замечать того, что не уложилось в картину мира. Не замечать, не принимать, а если встанет перед тобой в полный рост, глаза в глаза - отречься решительно, так по-Олексински.
Что там передумала в своем одиночестве баба Лера? Вспомнила ли, так легко позабытое, осознала ли, приняла ли? И смогла ли, осознав уже, простить и саму себя тоже?172,1K