Источник. Книга вторая

Когда ты останавливаешься перед вещью, которой восхищаешься, ты испываешь только одно чувство-его можно вытазить словом "Да". Утверждение, принятие, знак сопричастности. И это "Да" больше чем ответ этой одной конкретной вещи. Это всё равно что сказать
"Аминь" жизни, "аминь " земле, которая несет эту вещь, той мысли,
которая создала эту вещь, и себе, способному видеть ее. Способность
Сказать "да" или "нет" лежит в основе всякого владения. Ведь это владение твоим собственным Я. Твоей душой если хочешь. У души одно основное назначение - акт оценки. "Да" или "Нет", "Хочу" или "Не хочу". Нельзя сказать -"Да" не сказав «Я». Нет утверждения без утверждающего. В этом смысле все, на что устремлена твоя любовь, твое.

– Дело не только в этом, Альва. Не в одном тебе. Если бы я нашла работу, дело, идеал или человека, который мне нужен, я бы поневоле стала зависимой от всех. Все на свете взаимосвязано. Нити от одного идут к чему-то другому. И мы все окружены этой сетью, она ждет нас, и любое наше желание затягивает нас в нее. Тебе чего-то хочется, и это что-то дорого для тебя. Но ты не знаешь, кто пытается вырвать самое дорогое у тебя из рук. Знать это невозможно, все может быть очень запутанно, очень далеко от тебя. Но ведь кто-то пытается сделать это, и ты начинаешь бояться всех. Ты начинаешь раболепствовать, пресмыкаться, клянчить, соглашаться – лишь бы тебе позволили сохранить самое дорогое. И только посмотри, с кем тогда придется соглашаться!
– Если я правильно понимаю, ты критикуешь человечество в целом…
– Знаешь, это такая своеобразная вещь – наше представление о человечестве в целом. Когда мы произносим эти слова, перед нами возникает некая туманная картинка – что-то величественное, большое, важное. На самом же деле единственное известное нам человечество в целом – это те люди, которых мы встречаем в жизни. Посмотри на них! Вызывает ли у тебя кто-нибудь ощущение величественности и важности? Домохозяйки с авоськами, слюнявые детишки, которые пишут всякую похабщину на тротуарах, пьяные светские львята. Или же другие, ничем не отличающиеся от них в духовном отношении. Кстати, можно отчасти уважать людей, когда они страдают. Тогда в них появляется некое благородство. Но случалось ли тебе видеть их, когда они наслаждаются жизнью? Вот тогда ты и видишь истину. Посмотри на тех, кто тратит деньги, заработанные рабским трудом, в увеселительных парках и балаганах. Посмотри на тех, кто богат и перед кем открыт весь мир. Обрати внимание, какие развлечения они предпочитают. Понаблюдай за ними в их дорогих кабаках. Вот оно, ваше человечество в целом. Не желаю иметь с ним ничего общего.
– Но, черт побери, нельзя же так смотреть на все! Это совсем не полная картина. Даже в худшем из нас есть что-то хорошее, черта, которая искупает все остальное.
– Тем хуже. Разве можно вдохновиться при виде человека, который совершил героический поступок, а потом узнать, что в свободное время он ходит в оперетку? Или видеть человека, создавшего великую картину, и узнать, что он спит с каждой подвернувшейся потаскухой?
– Так чего же ты хочешь? Совершенства?
– Или ничего. Поэтому, видишь ли, я и соглашаюсь на ничто.
– Это чепуха.
– Я остановилась на одном желании, которое действительно можно себе позволить. Это свобода, Альва, свобода.
– И что ты называешь свободой?
– Ни о чем не просить. Ни на что не надеяться. Ни от чего не зависеть.