Качели дыхания

Роман немецкой писательницы Герты Мюллер, лауреата Нобелевской премии по литературе 2009 г., посвящен судьбе румынских немцев после окончания Второй мировой войны. Это роман-воспоминание, потрясающий своей глубиной и проникновенностью.

Жанры

Рейтинг LiveLib

3,9

231 оценка

5
31%
4
42%
3
20%
2
5%
1
2%

Ваша оценка

Прочитали 257Хотят прочитать 509

Рецензии

Аноним28 сентября 2011 г.
Итак. Герта Мюллер. Лауреат Нобелевской премии по литературе за 2009 год с формулировкой: с сосредоточенностью в поэзии и искренностью в прозе описывает жизнь обездоленных.
''Качели дыхания'' ( в более точном переводе ''Вдох-Выдох'') считается её лучшим романом и, по мнению многих специалистов, именно этот роман принес ей премию. Роман, который она написала по результатам бесед с поэтом Оскаром Пастиором, угнанным в 1945 году в советский трудовой лагерь на Украине - по приказу Сталина угоняли румынских немцев ''на восстановление, разрушенного войной хозяйства'' в трудовые лагеря,- рассказывает именно о буднях украинского трудового лагеря. Тема, безусловно, страшная, мучительная для многих... Тема, которая для нашей страны приобрела кроваво-черный цвет отчаяния и боли. Но именно эта книга оставила равнодушной. Совершенно равнодушной. Ни с плюс ни в минус. Просто никак.
Вот 17-летний ''юноша бледный со взором горящим'', с пробуждающимися гомосексуальными инстинктами, попадает в советский трудовой лагерь. Где ему придётся забыть о своей плоти, желаниях, будущем и прочих индентифицирующих личность вещах. Спутником, на протяжении всх пяти лет, станет некий Ангел Голода, а ещё сердцелопата, приводящая в движение ''качели дыхания''...вдох-выдох...вдох-выдох, дыхание, которое говорит о том, что человек ещё пока жив...Безусловно понятна история той стороны - немецкой, - которая говорит сейчас, в нашем современном мире ''нам больно''. От той войны больно всем...и тем, кто выжил в блокадном Ленинграде, и тем, кто прошел немецкие концлагеря, и матерям, потерявшим детей...Больно всем. И румынским немцам, побывавшим в наших лагерях, больно...Но, моё глубочайшее убеждение, что о таких вещах, как война, концлагерь или ГУЛАГ имеет моральное право писать только тот, кто испытал на себе все ужасы этого чистилища. Оттого и проза Шаламова, Солженицына, Гинзбург воспринимается иначе. До глухих рыданий, до разрыва сердца, до боли в душе. И молишься о том, чтобы этот кошмар никогда не повторялся. Но Мюллер меня лично не задела ...никак ...совершенно никак. На меня большее впечатление производит небольшая повесть Солженицына ''Один день Ивана Денисовича''...
Возможно ещё причина в слоге Мюллер, в манере изложения - это бесконечно перепрыгивающий с места на место солнечный зайчик, когда сосредоточиться на чем-то одном невозможно...Вот только что русский конвой выгнал весь эшелон писать в снег на тридцатиградусный мороз, переворачиваешь страницу...бац...уже идёт ода лебеде и Ангелу Голода...Сам текст напоминает записки 12-летнего ребенка или не вполне психически здорового взрослого. Ещё очень интересная деталь, ведущая к тому, что о лагерях имеют моральное право писать только те, кто там был...После публикации романа, выяснилось, что Пастиор, через какое-то время после выхода из лагеря стал осведомителем в секуритате ( румынское название КГБ), то есть уже теперь он отправлял других людей в тот ужас, который прошел сам. Судить о причинах, толкнувших Пастиора, на этот поступок мы не можем, как не имеем права выносить приговор этому поступку, потому что у каждого из нас есть свой предел возможности и неизвестно как бы ты сам поступил, но тогда ...тогда смысл романа теряется совершенно...Получается, что у той медали, которую описывает Мюллер есть обратная сторона. И тогда история принимает несколько иную конфигурацию, как морально-нравственную, так и идеологическую. Из интервью Герты Мюллер:

— Для меня эта новость стала пощёчиной, — сказала она. — Существует два Оскара Пастиора. Одного я знала, другого — не знала. Это ужасно, то, что диктатура творит с людьми.

И вот поэтому моё впечатление от романа никакое...Нет у автора именно сопричастности событиям, даже, если учесть, что её мать провела в таком лагере 5 лет...Но написать об этом могла только мать Герты Мюллер...Но, тем не менее, знакомство с автором продолжу, но чуть позже...
Читать далее
41
705
Аноним11 января 2021 г.
Ангел голода
Протянуть руку и тут же одёрнуть.
Закрыть глаза и почувствовать, как мороз разгрызает внутренности. Стоять часами на морозе и представлять, будто тебя подвесили за тонкие ниточки и кто-то там наверху держит тебя…
Вслушиваться в свое сердце и понимать, что оно почему-то продолжает биться.
И голод, постоянный, неотступный, непроходящий.
«Мои щеки Ангел голода приставляет к своему подбородку и раскачивает мое дыхание. Эти качели дыхания — бред, да еще какой».

Но это не бред. Это способ выжить там, где люди умирали от голода или физической нагрузки, от любой болезни, потому что лекарств нет никаких, от тоски по дому и безысходности, от старости, но главное, от голода, голода, голода…
Роман немецкой поэтессы и писательницы Герты Мюллер о том, что значит жить в советском лагере после Второй Мировой войны семнадцатилетнему трансильванскому немцу-поэту. И что это значит – «сердце-лопата».

Весь сюжет книги можно уложить в одно предложение – в 1945 году юного Лео Ауберга депортировали в СССР, поместили в трудовой лагерь и оставили там на пять лет… Если вы читали «Один день Ивана Денисовича», или хотя бы любое другое произведение Солженицына, вы поймете, какая участь ожидала юношу. А он не знал, не подозревал, даже предположить не мог. И глупо, по-детски даже испытывал радость от того, что уезжает из дома. Собирал вещи в черный чемодан… винно-шелковый шарф, поношенный плащ в черно-серую крапинку, ножницы для ногтей… «На дно чемодана я уложил четыре книжки: «Фауста» в твердом переплете, «Заратустру», тоненького Вайнхебера и «Лирику восьми столетий». Сын учителя рисования, поэт, чувствительный и чуткий, впечатлительный, хрупкий, тонкий… Не знающий еще ничего в этой жизни и оказавшийся в своем личном аду.

Самое удивительное для меня, что книга не закончилась с освобождением Лео, я до такой степени ушла с ним в это кристально чистое страдание и голод, что жизнь вне лагеря казалась немыслимой, не для него, и мечтать нечего… Но Оказывается жизнь есть, и будут родители, прячущие глаза, не знающие что делать с этим чужим человеком, и будет город, сытые лица, сытые теплые пальто и шапки, и небо, и ветер и почти свобода…

Это второе произведение Герты Мюллер, что я читаю, и второй раз она голыми руками разрывает душу и проникает в самое сердце… Я не знаю и не понимаю, как можно вот так писать, как можно вот так чувствовать. Она пишет так, словно она лично кидала цемент, словно это она проживала уязвимость и беззащитность, голод и страдание… Она пишет так, что эти чувства будут знакомы каждому читателю, даже тому, кто понятия не имеет, что значит голод.

«Я и заперт в себе, и вышвырнут из себя вон, я не принадлежу им, однако же мне и себя недостает»

Протянуть руку и одёрнуть. Потому что нечем помочь. Потому что это не твоя судьба, не твоя боль и не твой голод. Протянуть руку, одёрнуть, но продолжить читать, потому что книга написана о реальных событиях, о реальном человеке для тебя. Чтобы ты прочел и знал, чтобы все знали.
Читать далее
26
776
Аноним16 июля 2015 г.
Вдох-выдох, вдох-выдох…
Роман Герты Мюллер «Качели дыхания» построен на воспоминаниях и дневниковых записях немецкого поэта Оскара Пастиора о нем самом.
Условно в книге представлены три этапа жизни поэта:
1) период жизни молодого Пастиора на территории Румынии после победы СССР над фашисткой Германией (однополая любовь в парках и банях);
2) пятилетний период пребывания в советском трудовом лагере (голод, холод, страх, одиночество);
3) послелагерный период (свобода физическая, несвобода духовная).
С манерой повествования Мюллер я уже была знакома по книге «Сердце-зверь», где тяжелые для восприятия обороты речи очень органично вписывались в общую сюжетную канву. Однако в этой книге подобные художественные приемы имели прямо противоположный эффект.
• «Еще оценивается голодный пушок во впадинах щек: достаточной ли длины и густоты волоски». (Что еще я не знаю о физиологии человека?)
• «Некоторые кишки, скрученные наподобие перламутровых бус, еще отсвечивали свежим голубовато-белым блеском». (Блеск бывает несвежим?)
И так далее много-много раз.
Если отбросить безумные по содержанию и бесконечные по количеству средства выразительности речи в романе, то перед нами останется голый, практически бессюжетный текст. Причем, текст фальшивый. Читая книгу, я не чувствовала ни жалости, ни сострадания к главному герою, который всю свою боль описывал через «сердцелопату» и Ангела голода.
В принципе, что еще следовало ожидать от романа, написанного дочерью офицера СС, о человеке, который, как выяснилось только в 2010 году, на протяжении семи лет, с 1961 по 1968 гг., пока не покинул Румынию, являлся осведомителем тайной полиции секуритате, доносящим на своих коллег и знакомых?
К чему были все эти «сердцелопаты», Ангелы голода и прочая чепуха? Ах, да, точно! Тема сталинских концлагерей непременно принесет Нобелевскую премию по литературе любому, кто отважится на бумаге вести борьбу с советской диктатурой.
Читать далее
23
811

Все рецензии

Цитаты

Аноним29 января 2012 г.
...если у меня и есть чувствительность, то - к запаху. К запаху слова, идущему от каштанов или от матросов.
5
1,6K
Аноним29 января 2012 г.
Она кладет собачку на стол, стоящий на веранде, цепочка при этом позвякивает. Я говорю:
Дай Мопи, а то я один.

Она
Ты не один, у тебя есть я.
Ты можешь умереть, а Мопи - нет.