Инвалид детства

Инвалид детства (роман)
Такая простая и такая сверхсложная тема. Кто-то в поисках себя и в поисках истины уходит в монастырь, а кто-то едет к нему, чтобы на правах матери вмешаться в этот сыновний выбор и увезти парня с собой. Столкновение двух людей, столкновение двух миров, столкновение двух систем. Искренность и позёрство, сомнение и уверенность в себе и своей правоте. Чистота и греховность, прямодушие и лукавство. Одержимость и ... одержимость.

До этого читал роман этого автора "Мене, текел, фарес..." и примерно представлял, о чём пойдёт речь в книге, да и аннотация предупреждает недвусмысленно. Но ведь всегда любопытно, а как повернётся дело на этот раз? Как справится автор с этой ситуацией? Справилась, отлично справилась!

Кукс из рода серафимов (повесть)
Разные люди живут в монастыре. Странные люди там живут. Но куда деваться человеку, коли рождён он в теле Квазимодо, и в миру все смотрят на него как на обыкновенного необыкновенного урода? А если душа тянется к прекрасному, к Красоте, к истиной Любви и к взаимопониманию?..

В романе и в повести мало обычного повествовательного содержания. Немного там на обычной сюжетной суеты, всё больше какие-то разговоры да реплики. И нравоучительства мало. Просто картинки из жизни монастырей и приходящего туда люда — обыкновенного, мирского люда. Но читать интересно. И ни в церковь потом не тянет (это я для тех, кто опасается, что эта книга может так воздействовать на читающего, что он попадёт в плен церковный), ни от церкви не отталкивает. Но читать интересно. И подумать есть о чём...

Вот интересно, можно ли считать своеобразной рецензией на книгу тот факт, что... я ее случайно, по рассеянности забыла в общественном месте? Просто неожиданно узрела давно искомую (и оттого – заранее любимую ;) книгу, бумажное издание которой уже несколько лет как минуло... И, конечно же, тут же бросилась ее покупать... Причем «бросилась» - как оказалось, во всех смыслах... ;(
Пропажу обнаружила только поздно-поздно вечером, врасплох настигнутая мыслью: «Ой, надо же дочитать-то...». Однако дочитывать теперь нечего, хорошо хоть впечатления остались (правда, многолетней давности – от первого еще прочтения).
Вот они:

• Публицистический стиль повести привлекает своей «современностью», а для кого-то – даже «злободневностью».
• Книжка написана легко и с юмором, отчего читается достаточно быстро.
• Сюжет прост.

Оценка: печально, но потеря нестрашна: пусть и другие почитают ;)

...Ибо если бы кто-нибудь пересказал мне содержание этой книги, ни за что не стала бы я её читать, понимая, что человеки, которые пишут христианскую литературу, суть собиратели душ, и мало что больше. Может, Олеся Николаева тоже считает себя собирателем душ и пропагандистом единственно верного пути, но книга её читаема как книга, а не как пропаганда.

Она - современная красивая женщина из богемной московской среды, преуспевающая на всех поприщах светской жизни своей, привыкшая «блистать и править балом».

Он - талантливый молодой человек, умница и подающий надежды художник - ее единственный сын, «свет в окошке» - нежданно-негаданно затворяется от «мира сего» в тихой пустыни, в дальней обители, предпочитая беседы со старцем Таврионом всем светским тусовкам, изысканным банкетам и презентациям.

В романе есть второстепенный герой-калека по имени Лёнюшка, он и говорит регулярно, что инвалид детства, но глубинный смысл названия романа таится в другом - инвалиды детства все, кто родился в СССР, кто искалечен не только физически, но и духовно, ведь огромная дыра неверия длиной в 70 лет оставила на людях неизгладимый след. Такое озарение по поводу названия в романе явно не прослеживается, но если посмотреть интервью с писательницей...

Первое и последнее впечатление от этой книги было одинаковое - Олеся Николаева пишет хорошо.

Ибо если бы кто-нибудь пересказал мне содержание этой книги, ни за что не стал бы я её читать, понимая, что человеки, которые пишут христианскую литературу, суть собиратели душ, и мало что больше. Может, Олеся Николаева тоже считает себя собирателем душ и пропагандистом единственно верного пути, но книга её читаема как книга, а не как пропаганда. Более того, когда она приближается к совсем пошлым эпизодам, например, таким, как спасение отца Леонида из "места страшного", даже такие фрагменты заглатываются - вот вам крест святой, не продаюсь на такую полову, но автор меня купила. Прошёл сквозь всю театральность, "забойность" (термин автора), непременную сирость, фантасмагорию концовки, ни разу не поморщившись в душе. Крепко сделано, Александровна! А на фоне современной русской литературы - так вообще событие.

И дело не в пропаганде христианства, и не в попытке написать "религиозного Хаксли", и не в противопоставлении "инвалида детства" Леонида куда более ущербному "инвалиду детства" Александру младшему, и не в печальной участи экзальтированных женщин, приближающихся к климаксу и живущих с циничными Приятелями. Фикус религиозный в том, что всё это - лишь материал того, что написано между строк, о людях мечущихся и людях, стоящих прочно на ногах. Проблема книги - проблема культуры, и не человеческо-эмоциональные разоблачения, касающиеся жизни Ирины, здесь важны. Читая книгу, следите, кто где зафиксирован, а кто между чем и чем мечется. Христианская символика так и остаётся символикой (по крайней мере в понимании меня, человека не христианской веры), не отвлекайтесь на юродивых - святые отцы решают их проблемы. Смотрите, куда идёт культура нашей страны. Какие люди сейчас её воплощают. Какие светские идеи пропагандируются в романе. Настоящая религия должна жить не в монастырях, а в миру, именно поэтому Сашу и отпускают (может, это кого-то и удивило?). Религиозные воззрения здесь везде - и в аргументах монахов, и в аргументах богемы. Если мы не сумеем сделать Бога имманентным миру, мы не сумеем сделать Его трансцендентным. А вот беда "великих мира сего", которые рожают "инвалидов детства", которые, в свою очередь, как пел Б.Г., "сходят с ума от того, что им нечего больше хотеть", - это беда всех нас. Возможно.

Но не будем удаляться слишком далеко. Эта книга написана очень умело и ждёт своего ищущего читателя, не требуя от него ничего, кроме открытого ума и сердца.

Неплохой роман, только вот не совсем ясно, на какую аудиторию читателей он ориентирован.

В центре сюжета героиня Ирина- аристократка, женщина под 40, изящная и умная, когда-то была смелой, богатой и престижной, а после смерти мужа стала т и п и ч н о й аристократкой, напускной.
Второй ведущий герой - Александр, семнадцатилетний сын Ирины, которого взрастили по всем канонам аристократической жизни, направили на искусство, а он (представляете?) пошел в монастырь.

Ирина не в силах справиться с уходом сына, и причин этому целый ряд: во-первых, она не разделяет взглядов христианства, однако уверена, что близка к верующим, потому что всерьез увлечена эзотерикой и астрологией; во-вторых, Александр не приезжает из монастыря месяцами, что беспокоит Ирину все больше и больше. Ирина планирует "вырвать из лап церкви" своего сына.

Приехав в монастырь, женщину окружают все жители церковной обители, рассказывают Ирине житейские и чудотворные истории. Ирину это не впечатляет, однако она старается проявить милосердие, понять всех и каждого. В её руки попадает тетрадь-дневник её сына, что для Ирины очень интересно, но откровения и мысли Александра кажутся ей безвкусными, малодушными и бездарными.

В конце романа мы узнаем, что старец отправляет Александра снова в мир, к своей матери, поддерживать ее и быть с ней, ведь служить Богу - это не писать иконы, не молиться с утра до ночи, а быть там, где ты больше всего нужен. Сашка плачет, ехать никуда не хочет, ведь все лишения, которые он претерпел в монастыре, сделали его счастливым, а дома, имея всё, он чувствует себя несчастным. Как вам привет из "Братьев Карамазовых"? Может стоило его вообще назвать Алёшка? Ладно, ладно...

Почему "Инвалид детства"? В романе есть второстепенный герой-калека по имени Лёнюшка, он и говорит регулярно, что инвалид детства, но глубинный смысл названия романа таится в другом - инвалиды детства все, кто родился в СССР, кто искалечен не только физически, но и духовно, ведь огромная дыра неверия длиной в 70 лет оставила на людях неизгладимый след. Такое озарение по поводу названия в романе явно не прослеживается, но если посмотреть интервью с писательницей...

В общем, как-то непонятно не понято...

Олсею Николаеву я знала по православным рассказам, основанным на личном опыте. Первой читала ее книгу, кажется, "Исполнение желаний", - понравилось. В этом сборнике первой идет повесть "Инвалид детства". В приниципе, автор придерживается ранее заданного стиля. Любителям Николаевой придется по вкусу.
Посмею внести нотку критики:

• неумело соединены в тексте прошлое и настоящее. Отрывки даже пунктуационно никак не разделены. То есть, читая про нахождение Ирины в храме, и тут же - про событие из ее прошлого, которое начинается с прямой речи, вы не сразу понимаете, как это все переплетается, а главное - зачем. Лично мне по нраву какие-то логичные вкрапления из прошлого, но отдельными блоками, а не неумело растворенные в тексте.
• отсутствие развития героев. С ней ведь ничего не происходит - какая приехала, такая и уехала. То же касается ее сына Александра. Он что, теленок, чтоб его вот так взять и забрать с собой? Плохо прописаны герои. Не хватает масштаба. Хотя какой тут может быть масштаб, возможно, православная проза - это вообще неудачный выбор для прорисовки широкого босховского полотна?
• искусственный язык, стиль. Слишком много чужеродных по стилю слов, фраз, иногда встречаются откровенно не вписывающиеся выражения. Особенно повеслил эпизод беседы главной героини с монахами. Так и хочется сказать - ну не верю! В реальности бы ее даже слушать с таким высокопарным слогом не стали.