Полное собрание романов в двух томах. Том 2. Преступление и наказание. Подросток. Братья Карамазовы

Любовью все покупается, все спасается.

...чем более ненавидел  людей в частности, тем пламеннее становилась любовь моя к человечеству вообще.

То, что вам кажется внутри себя скверным, уже одним тем, что вы это заметили в себе, очищается.

Федор Павлович любил после обеда сладости с коньячком.

"За что вы такого-то так ненавидете?"И он ответил тогда, в припадке своего шутовского бесстыдства:" А вот за что: он, правда, мне ничего не сделал,но зато я сделал ему одну бессовестнейшую пакость, и только что сделал, тотчас же за то и возненавидел его".

По-моему Христова любовь к людям есть в своем роде невозможное на земле чудо. Правда, он был бог. Но мы-то не боги. Положим, я например глубоко могу страдать, но другой никогда ведь не может узнать, до какой степени я страдаю, потому что он другой, а не я, и сверх того редко человек согласится признать другого за страдальца (точно будто это чин). Почему не согласится, как ты думаешь? Потому, например, что от меня дурно пахнет, что у меня глупое лицо, потому что я раз когда-то отдавил ему ногу. К тому же страдание и страдание: унизительное страдание, унижающее меня, голод, например, еще допустит во мне мой благодетель, но чуть повыше страдание, за идею, например, нет, он это в редких разве случаях допустит, потому что он, например, посмотрит на меня и вдруг увидит, что у меня вовсе не то лицо, какое по его фантазии должно бы быть у человека, страдающего за такую-то, например, идею. Вот он и лишает меня сейчас же своих благодеяний и даже вовсе не от злого сердца.

Ах,деточки,ах, милые друзья, не бойтесь жизни! Как хороша жизнь, когда  что-нибудь сделаешь хорошее и правдивое!

Пусть усмехнется про себя,это ничего, человек часто смеется над добрым и хорошим; это лишь от легкомыслия.

Есть души, которые в ограниченности своей обвиняют весь свет.

Нельзя создать любовь из ничего, из ничего только Бог творит.
 
Платить мы ужасно не любим, зато получать очень любим, и это во всем.

Дети в школах народ безжалостныф: порознь ангелы Божии, а вместе, особенно в школах,весьма часто безжалостны.

Все победит моя молодость- всякое разочарование, всякое отвращение к жизни.

В самом деле, выражаются иногда про "зверскую" жестокость человека, но это страшно несправедливо и обидно для зверей : зверь никогда не может быть так жесток, как человек, так артистически, так художественно жесток. Тигр просто грызет, рвет и  только это и умеет. Ему и в голову не вошло бы прибивать людей за уши гвоздями, если б он даже и мог это сделать.

Я думаю, что если дьявол не существует и, стало быть ,создал его человек, то создал он его по своему образу и подобию.

И достигли того, что вещей накопили больше, а радости стало меньше.

...посмотрите кругом на дары Божии : небо ясное, воздух чистый, травка нежная, птички, природа прекраснач и безгрешная, а мы, только мы одни безбожные и глупые и не понимаем, что жизнь есть рай...

Ничего не бойся, и никогда не бойся, и не тоскуй. Только бы покаяние не оскудевало в тебе — и всё Бог простит. Да и греха такого нет и не может быть на всей земле, какого бы не простил Господь воистину кающемуся. Да и совершить не может совсем такого греха великого человек, который бы истощил бесконечную Божью любовь. Али может быть такой грех, чтобы превысил Божью любовь? О покаянии лишь заботься, непрестанном, а боязнь отгони вовсе. Веруй, что Бог тебя любит так, как ты и не помышляешь о том, хотя бы со грехом твоим и во грехе твоем любит. А об одном кающемся больше радости в небе, чем о десяти праведных, сказано давно. Иди же и не бойся. На людей не огорчайся, за обиды не сердись. Покойнику в сердце всё прости, чем тебя оскорбил, примирись с ним воистину. Коли каешься, так и любишь. А будешь любить, то ты уже Божья... Любовью всё покупается, всё спасается. Любовь такое бесценное сокровище, что на нее весь мир купить можешь, и не только свои, но и чужие грехи еще выкупишь. Ступай и не бойся.

"Где это, - подумал Раскольников, идя далее, - где это я читал, как один приговоренный к смерти, за час до смерти, говорит или думает, что если бы пришлось ему жить где-нибудь на высоте, на скале, и на такой узенькой площадке, чтобы только две ноги можно было поставить, - а кругом будут пропасти, океан, вечный мрак, вечное уединение и вечная буря, - и оставаться так, стоя на аршине пространства, всю жизнь, тысячу лет, вечность, - то лучше жить так, чем сейчас умирать! Только бы жить, жить и жить! Как бы ни жить, - только жить!.. Экая правда! Господи, какая правда! Подлец человек! И подлец тот, кто его за это подлецом называет", - прибавил он через минуту.

Зачем я так глуп, что если другие глупы и коли я знаю уж наверно, что они глупы, то сам не хочу быть умнее? Потом я узнал, Соня, что если ждать, пока все станут умными, то слишком уж долго будет… Потом я еще узнал, что никогда этого и не будет, что не переменятся люди, и не переделать их никому, и труда не стоит тратить! Да, это так! Это их закон… Закон, Соня!
Это так!.. И я теперь знаю, Соня, что кто крепок и силен умом и духом, тот над ними и властелин! Кто много посмеет, тот у них и прав. Кто на большее может плюнуть, тот у них и законодатель, а кто больше всех может посметь, тот и всех правее! Так доселе велось и так всегда будет! Только слепой не разглядит!