Полное собрание романов в двух томах. Том 2. Преступление и наказание. Подросток. Братья Карамазовы

Он, ну хоть немного, да порядочный человек... ну, так чем же тут гордиться, что порядочный человек? Всякий должен быть порядочный человек.

А что ж, может и лучше, что оскорбляют люди: по крайней мере избавляют от несчастия любить их.

Идеалист, стукнувшись лбом об действительность, всегда, прежде других, наклонен предположить всякую мерзость.

«Любят люди падение праведного и позор его».

О, как она была несчастна, когда я требовал от нее вначале, когда она еще была так хороша, чтобы она рядилась. Тут было и самолюбие и еще какое-то другое оскорблявшееся чувство: она понимала, что никогда ей не быть барыней и что в чужом костюме она будет только смешна. Она, как женщина, не хотела быть смешною в своем платье и поняла, что каждая женщина должна иметь свой костюм, чего тысячи и сотни тысяч женщин никогда не поймут – только бы одеться по моде.

Это – женщина, это – змея! Всякая женщина – змея, и всякая змея – женщина!

Как это так выходит, что у человека умного высказанное им гораздо глупее того, что в нем остается? Я это не раз замечал за собой и в моих словесных отношениях с людьми за весь этот последний роковой год и много мучился этим.

В большинстве случаев люди, даже злодеи, гораздо наивнее и простодушнее, чем мы вообще о них заключаем. Да и мы сами тоже.

«Он из тех, которым не надобно миллионов, а надобно мысль разрешить.»

Друг мой, любить людей так, как они есть, невозможно.