Жизнь взаймы

Мне только что сказали, что ты обворожительна, <...>. Пора тебя куда-нибудь спрятать.

Дело не в ком-то другом, а только в твоем собственном чувстве.

— Не представляю тебя в этой роли.
— Я тоже, но я многого не представлял себе, а потом прекрасно всё делал.

«Она сидела на скамье, окутанная светом, — то была тончайшая и самая царственная ткань на земле, ей хотелось снять с себя одежду, чтобы посмотреть, как прозрачная парча струится по ее телу. То был водопад света, то было опьянение, неподвластное земным законам, падение и в то же время взлет»

– Почему ты считаешь, что жить здесь так уж невозможно? Где бы ты вообще хотела жить?
– Не знаю, Клерфэ.
– Но ведь это надо знать! Хотя бы приблизительно.
– А я не знаю, – сказала Лилиан, слегка растерявшись. – Нигде. Если ты хочешь где нибудь жить, значит, ты хочешь там умереть.

Раньше он никогда не думал о женитьбе. Теперь женитьба казалась ему чем-то само собой разумеющимся; он не мог представить себе жизни без Лилиан. Это не было ни беспочвенной романтикой, ни сентиментальностью; просто жизнь без Лилиан казалась ему сейчас бесконечно однообразной...

"— Не пойму, как ты могла так долго жить без своих платьев?
— Я заказала себе новые. С платьями дело обстоит просто."

Она знала, что шляпка, которая идет тебе, служит большей моральной опорой, чем целый ряд законов. Она знала, что в тончайшем вечернем платье, если оно хорошо сидит, нельзя простудиться, зато легко простудиться в том платье, которое раздражает тебя; такие вещи казались Лилиан неопровержимыми, как химические формулы.

Если человек никого не ждал, ожидание делает его на десять лет моложе.

Рихтер был пациентом, которым гордился весь персонал. Он был при смерти и все же не умирал.