
"... вот-вот замечено сами-знаете-где"
russischergeist
- 39 918 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Совсем неплохой представитель "твёрдой" НФ. А первая повесть "Зелёные двери Земли", так живо напомнившая мне с детства горячо любимую, да что там любимую — обожаемую! — повесть Сергея Жемайтиса "Вечный ветер", так и вообще просто на загляденье (с поправкой на то, что это всё-таки середина 70-х). Конечно, особая ценность для меня первой повести расшифровывается банально просто — со времён Жемайтиса буквально влюблён в дельфинов (настолько, что считал и до сих пор считаю их своим тотемом), а разумная раса дельфинов вовсю действует в этой повести. Вместе с людьми (ключевое слово "вместе")... хорошо, не вся раса дэлонов и не со всеми людьми вместе, а только с отдельными, но тенденция, обозначенная автором, очевидна, и на мой взгляд, бесспорна. А между тем кое-где до сих пор дельфинов убивают... как обыкновенных животных...
Вторая повесть-памфлет "Силайское яблоко" насквозь антитоталитарна, относится к жанру "космическая фантастика", однако и тег "социальная фантастика" тоже уместен. А вообще автор вполне мог бы вырасти до масштабов Снегова и других именитых фантастов советских времён, кабы не преждевременная его смерть...

Советскую фантастику 1980-х годов (и других десятилетий) читать почти совсем невозможно (за редким исключением). Читать – как художественные тексты, а не в целях изучения истории массового сознания и/или психопатологий. Это – тупик: литературный и интеллектуальный.
Но все-таки среди графоманских куч можно отыскать что-то интересное и не слишком известное. Вячеслав Назаров из «школы Ефремова», на мой взгляд, является таким редким исключением.
Его повести довольно поэтичны, «сюжетны» (в смысле развития) и концептуально интересны. Спорить с расистской критикой по поводу упомянутой «школы» не имеет смысла. Это – взгляд алиенов. Но считать скромных фантастических затейников фигурами, равными Че… Чемберлену и прочими «антифашистскими» истериками – это патология и какой-то маниакальный идиотизм. Впрочем, если речь идет о стремлении к тоталитарному доминирования и нетерпимости к любому иному мнению, а также даже робкому намеку на совершенные врагом преступления, то тогда истерики каганских-шнирельманов вполне объяснимы. Ну, да черт с ними (действительно – с ними!)
Фантастическая проза Назарова жанрово хороша, хотя несет на себе неизбежную печать времени и «застойных» ограничений. Идей дружбы женщины и ее сына с дельфинами, которые представляют древнюю и высокоразвитую цивилизацию – в русле модного тогда и немногим ранее тренда («День дельфина» и пр.). Но расклад выходит нестандартный. Дельфины («бессмертные» среди них) считают, что люди пока еще не готовы многое знать. А ведь действительно – к чему могут привести ядерная физика и создание компьютерных алгоритмов. Крайне несовершенные в моральном и интеллектуальном отношении людишки, ради власти и наживы, лезут в области, соприкосновение с которыми может их просто погубить.
Сапиенсам так и не удается стать нормальными и разумными людьми (Назаров считает, что это не случайно, слишком многое на кону и есть заинтересованные в продолжении мерзости – попытки вырваться из нее пресекаются). Автора повести «Силайское яблоко» можно обвинить в увлечении «конспиралогией», но если отбросить затертые штампы и наивные стереотипы, то разве в нарисованной им фантастической картине что-то не так? Заинтересованы ли сверхбогачи и диктаторы в более справедливом распределении власти и богатства, а перед тем – Знания? Кто является проводником глобальнйо несправедливости? Так что модель планеты, куда прибывает инспектор-сибиряк Шанин, и устройства тамошних порядков, вполне актуальна и для нашего голубого шарика. Деятельность Врага приводит к тому, что «гниет само время».

— "Ты высок, но есть выше тебя, имя которому народ. Ты силен, но есть сильнее тебя, имя которому народ. Народ отомстит за все. Надежда — солнце для мертвых.

— Это место свободно?
— Свободно, — опередил Шанина Сип. Шанин толкнул его под бок: разве Сип забыл, что место для Моса? Сип успокаивающе кивнул — знаю, мол.
Болельщик, ищущий места, повел себя странно. Вместо радости на его лице появилась тревога. Он подозрительно оглядел гвардейцев и задом стал выбираться из ряда.
— Что с ним?
— Все правильно. Психологический этюд. Если бы я сказал «занято», этот тип немедленно бы уселся, доказывая, что надо приходить вовремя и неизвестно еще, придет сюда вообще кто-нибудь. А если говорят «свободно», свирянин задумывается: почему все места заняты, а это свободно? Значит, или гвоздь в сиденье, или ножка скамьи сломана, или еще какой подвох. И предпочитает разыскивать другое место. Так что не беспокойся — теперь, кроме Моса, к нам никто не подойдет.

Пришла запоздалая мысль о том, что драться против таких их же оружием безнадежно. Они владеют им с рождения. Любая тренировка не сможет заменить врожденной способности сеять беду и зло. Нужно другое оружие — оружие, о котором эти люди не подозревают. Основанное на ином принципе. Оружие добра. Но что это такое — оружие добра? Не читать же проповеди этой сочащейся ядовитой слюной кобре?











