Собрание сочинений в 8 томах. Том 3

Ни один врач не знает такого живительного снадобья для усталого тела, для поникшей души, как надежда.

Если чувства в самой поре, то такова уж его природа, что оно рассчитывает и не скаредничает, не колеблется и не сомневается; когда любит царственно щедрая натура, это - полное самоотречение и саморасточение.

Но такова ирония судьбы: едва лишь в политике в виде исключения блеснет ясная, разумная идея, как ее искажают неумным исполнением.

Истинная властительница может многое стерпеть и простить, но только не сомнение в своём праве на власть.

С огромными процентами заплатит ныне свой долг Фуше за то, что никогда не служил какой-либо ИДЕЕ, нравственной и человеческой страсти, но всегда был лишь рабом преходящей милости людей и минуты.

Для него важно только одно: быть всегда в числе победителей, а не побежденных.

Как истинный и законченный мастер политической интриги, он ценит только действительные возможности власти.

Даже в королеве женщина в конце концов предъявляет самое священное свое право - любить и быть любимой.

И может быть, один только человек задним числом уверовал в эту фантастическую версию: как ни странно, уверовала сама Елизавета. Ибо одним из самых примечательных свойств истеричных или склонных к истерии натур является способность не только к искусному обману, но и к самообману. Желаемое нередко принимается ими за действительное, и их свидетельские показания представляют порою самый добросовестный обман, а следовательно, и самый опасный.

«Князьям дела нет до их народов, а лишь до своей личной власти».