Исповедь

Ты видишь трепет сердца моего, и я чувствую, что Ты будешь вновь и вновь исцелять раны мои, но не перестанешь наносить их.

Когда-то в юности горело сердце моё насытиться адом, не убоялась душа моя густо зарасти бурьяном Тёмной любви, истаяла красота моя, и стал я гнилью перед очами Твоими, - нравясь себе и желая нравиться очам людским.

И вот младенчество мое давно уже умерло, а я живу.

Грешил же я в том, что искал наслаждения, высоты и истины не в Нем самом, а в созданиях Его: в себе и в других, и таким образом впадал в страдания, смуту и ошибки.

Позволь мне, Господи, рассказать, на какие бредни растрачивал я способности мои, дарованные Тобой.

наедине человек не легко смеется

...любил свободу, свободу беглого раба.

III, 5

Я еще не любил и любил любить и в тайной нужде своей ненавидел себя за то, что еще не так нуждаюсь. Я искал, что бы мне полюбить, любя любовь...

III, 1

«Это выдумки Гомера: человеческие свойства он перенес на богов, — я предпочел бы, чтобы божественные — на нас»? Правильнее, однако, сказать, что выдумки — выдумками; но когда преступным людям приписывают божественное достоинство, то преступления перестают считаться преступлениями, и совершающий их кажется подражателем не потерянных людей, а самих богов — небожителей.

Если и будущее и прошлое существует, я хочу знать, где они. Если мне еще не по силам это знание, то все же я знаю, что где бы они ни были, они там не прошлое и будущее, то его там еще нет; если прошлое и там прошлое, его там уже нет. Где бы, следовательно, они ни были, каковы бы ни были, но они существуют только как настоящее.