Книги в мире 2talkgirls
JullsGr
- 6 350 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Она была знакома со многими своими великими современниками: музыкантами Казальсом и Падеревским, писателями Генри Миллером, Гором Видалом, Антоненом Арто, Луи Арагоном, Андре Бретоном, Полем Элюаром, Пабло Нерудой и Альфредом Перле, с видным учеными психиатром Альенди и психологом профессором Отто Ранком, знала Сальвадора Дали, Клиффорда Одетса, Луиса Бунюэля, Пабло Пикассо, Василия Кандинского, и Макса Эрнста... многих, многих других, чьи портреты Анаис Нин оставила в своем знаменитом дневнике и в художественной прозе.
Здесь приоткрывается завеса тайны над ролью "музы" Миллера - Джун, над удивительной дружбой Джун и Анаис, для осознания которой и понимания, что "это не лесбийство", а просто женская дружба, Анаис, окружённой всегда мужчинами, пришлось пройти ряд психоаналитиков и их курсов. Здесь раскрываются ответы на многие вопросы.
К этой женщине меня привёл Генри Миллер, и, похоже, он сам в жизни Анаис Нин в начале 30-х годов 20 века занимал главенствующее место: о ком бы не писала Нин в этот период, с кем бы у неё не случились "романчик" или связь (а это случалось непостижимо часто), "Генри" всегда присутствовал в её сознании, всех она сравнивала с "Генри", их духовной и физической связи ничто не было помехой.
Анаис Нин оставила бесценные свидетельства силы и слабости людей, для многих являющимися абстракциями, носителями идей и творцами, очеловечив их, приблизив, но не унизив даже в самых, казалось бы, щекотливых и откровенных сценах. После прочтения дневника, во многих её рассказах (чаще - скорее, порнографических), под чужими именами и в вымышленных антуражах, угадываются образы её самой и её известных возлюбленных, но каждого, даже сравнивая, она преподносит только в выигрышной позиции, с большой теплотой и добротой.
напишет она в 1933 году.
Приступая к чтению "Дневников", я не многого ожидала от сквозьжизненных записей "куртизанки", а погрузилась в размышления, анализ, философию меценатки по сути и меценатки духа, человека большого сердца по отношению к окружению, женщины не очень счастливой, сильной и думающей, гораздо более интересной и глубокой в своих дневниках, чем в рассказах. Но рассказы - завуалированное продолжение "дневника", даже "неочищенного".
Спасибо, Анаис, за оставленные записи. Они вместе с произведениями упомянутых в них творцов расширяют представления о бесконечном многообразии способов существования в этом мире, представлений о нём и образов мышления. Они вдохновляют на более близкое знакомство со многими описанными людьми.

Дочитала знаменитый «Дневник» Анаис Нин, незаурядной женщины и талантливой писательницы, вобравший почти 60 лет ХХ века — она писала его с 11 лет и почти до 70.
Анис Нин наиболее известна как автор эротической прозы. На меня же собственно художественная проза, то есть рассказы, вошедшие в книгу, особенного впечатления не произвели (хотя, возможно, около ста лет назад они и воспринимались как необычные, эффектные), а вот сам «Дневник» — несомненно, уникальное произведение.
Прежде всего, он удивляет своей не-дневниковостью — то есть в нем не ощущается дневниковая фрагментарность, а, напротив, целостный, почти сюжетный стержень. История знакомства и отношений Анаис с Генри Миллером и его женой Джун прочитывается как настоящий, полноценный роман благодаря динамике событий и характеров, а также глубокому анализу психологии героев.
Вообще, точный, красивый психологический рисунок — основное достоинство «Дневника». Важно то, что психология не была для писательницы отвлеченным понятием — она изучала теорию Фрейда и сама проходила психоанализ, причем не только у «традиционного» профессора-психоаналитика Альенде, но и у Отто Ранка, который специализировался на психологии творческих людей. То есть, как писатель, исследователь человеческой психологии, Анис Нин была вооружена передовыми научными методами своего времени.
Исследование творческих состояний, писательской лаборатории — еще одна важнейшая составляющая «Дневника», во всяком случае — не менее важная, чем «любовная» линия. Для меня это оказалась наиболее интересная сторона книги. Наблюдения Анаис поражают глубиной и точностью. Эта женщина не просто всюду носила с собой свой «журнал» и постоянно делала записи: в кафе, транспорте, в гостях, — ей по сути было, что записывать.
В завершение нельзя не упомянуть о фильме «Генри и Джун» (1991, реж. Филипп Кауфман) по одноименной повести Анаис Нин. Фильм атмосферный; артистки, исполняющие роли Анис и Джун, великолепны и своей игрой, и внешним соответствием. Вот только лучше его смотреть, уже дочитав книгу, иначе, как в моем случае, будешь потом читать и одновременно видеть кадры из фильма )))

Интересуясь Генри, я так или иначе должна была прийти к Анаис. И начала книгу с воодушевлением, но буквально на первых страницах переводчик сообщает, что это-де "очищенный" дневник, т.е переработанный (причем комментатор любезно указывает на явные неточности и анахронизмы) до того состояния, что и мужу Анаис эти записи было не грех показать.
Далее - терзания, увлечения, самоанализ и самолюбование, не забывая, конечно, о творческих муках и великом пути художника. Чем больше читаешь, тем чаще ловишь себя на желании дойти до комментариев переводчика (что между главами), вот там то и начинаешь понимать как все было на самом деле, ибо это не дневник, а типично художественное произведение со своими придумками, введенными для удобства персонажами и переработанными репликами...
Анаис 1931-1934 годов постоянно в диссонансе между желаемым и жизнью, на которую она осмеливалась. Женщине, рвущейся к свободе и необузданным страстям, постоянно приходится уступать своему же стремлению к комфорту и достатку. Она тщательно "чистит" не только то, что писала сама, но и в книге " Мой друг генри Миллер" Альфред Перле вынужден был "раздвоить" Нин, и та часть, что любила Генри, была названа Лианой...
Но это уже больше о личности Анаис, такой иллюзорной и мифотворческой, о которой все же стоит почитать, и, желательно, без купюр.

Мужчины могут влюбляться в героинь романов, поэм, в литературные или даже мифологические образы, но позволь им встретиться въявь с Артемидой, Венерой, с богиней любви из любого пансиона, они тут же начнут изобличать ее в безнравственности.

Безумию я всегда придавала высокий, поэтический, почти мистический смысл. Мне казалось, что это означает несогласие с обыденной жизнью, преодоление ее, выход за ограничения, наложенные «Условиями человеческого существования»

Вот вы живете-поживаете, без тревог и забот, в изысканно-уютном мире, и вам кажется, что это и есть жизнь. А потом вы читаете книгу («Леди Чаттерлей», к примеру) или отправляетесь куда-то в путешествие, или разговариваете с Ричардом — и вдруг открываете, что эта ваша жизнь — не жизнь, что вы просто впали в зимнюю спячку. Симптомы легко узнаваемы: первый — безотчетная тревога. Второй (когда спячка затягивается и грозит перейти в смертный сон) — ничто не доставляет удовольствия. Вот и все. А проявляется это как безобидное недомогание. Однообразие, скука, смерть. Миллионы людей живут или умирают таким вот образом, не сознавая, что происходит. Они ходят на службу, они ездят в автомобилях, они выезжают с семьей за город, они растят детей. А потом — бац! По ним ударяет нечто, встреча с человеком, с книгой, с песенкой какой-нибудь — и они просыпаются, и они спасены от смерти.
А некоторые так и не просыпаются. Как замерзающие — сладко засыпают навеки под укутавшим их снегом.














Другие издания
