Дневник 1931-1934 гг. Рассказы

В настоящем издании читатель познакомится с "Дневником" 1931-1934 гг., очень важного периода в биографии Анаис Нин - незаурядной французской писательницы, "тысячеликой" женщины. "Дневник" - уникальный литературный документ XX столетия. Во-первых - его протяженность во времени. Начинала этот труд одиннадцатилетняя девочка, а заканчивала много пережившая женщина, которой исполнилось семьдесят. Но это не только последовательное, изо дня в день, изложение событий, не только рассказ о чувствах и ощу...

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,3

108 оценок

5
51%
4
31%
3
17%
2
1%
1
1%

Ваша оценка

Прочитали 130Хотят прочитать 496

Рецензии

Аноним8 октября 2012 г.
Я писала об Арто в то время, когда рядом со мной был Генри… Выходила навстречу Хьюго, ощущая на губах горечь поцелуев Арто… а к Арто, так же, как и к Альенди, приходила наполненная белой кровью Генри… Я начала сознавать, что это своего рода месть мужчинам — завоевывать их и бросать А.Нин

Она была знакома со многими своими великими современниками: музыкантами Казальсом и Падеревским, писателями Генри Миллером, Гором Видалом, Антоненом Арто, Луи Арагоном, Андре Бретоном, Полем Элюаром, Пабло Нерудой и Альфредом Перле, с видным учеными психиатром Альенди и психологом профессором Отто Ранком, знала Сальвадора Дали, Клиффорда Одетса, Луиса Бунюэля, Пабло Пикассо, Василия Кандинского, и Макса Эрнста... многих, многих других, чьи портреты Анаис Нин оставила в своем знаменитом дневнике и в художественной прозе.
Здесь приоткрывается завеса тайны над ролью "музы" Миллера - Джун, над удивительной дружбой Джун и Анаис, для осознания которой и понимания, что "это не лесбийство", а просто женская дружба, Анаис, окружённой всегда мужчинами, пришлось пройти ряд психоаналитиков и их курсов. Здесь раскрываются ответы на многие вопросы.
К этой женщине меня привёл Генри Миллер, и, похоже, он сам в жизни Анаис Нин в начале 30-х годов 20 века занимал главенствующее место: о ком бы не писала Нин в этот период, с кем бы у неё не случились "романчик" или связь (а это случалось непостижимо часто), "Генри" всегда присутствовал в её сознании, всех она сравнивала с "Генри", их духовной и физической связи ничто не было помехой.
Анаис Нин оставила бесценные свидетельства силы и слабости людей, для многих являющимися абстракциями, носителями идей и творцами, очеловечив их, приблизив, но не унизив даже в самых, казалось бы, щекотливых и откровенных сценах. После прочтения дневника, во многих её рассказах (чаще - скорее, порнографических), под чужими именами и в вымышленных антуражах, угадываются образы её самой и её известных возлюбленных, но каждого, даже сравнивая, она преподносит только в выигрышной позиции, с большой теплотой и добротой.

Я не могла бы быть матерью ещё для одного человеческого существа
напишет она в 1933 году.
Приступая к чтению "Дневников", я не многого ожидала от сквозьжизненных записей "куртизанки", а погрузилась в размышления, анализ, философию меценатки по сути и меценатки духа, человека большого сердца по отношению к окружению, женщины не очень счастливой, сильной и думающей, гораздо более интересной и глубокой в своих дневниках, чем в рассказах. Но рассказы - завуалированное продолжение "дневника", даже "неочищенного".
Спасибо, Анаис, за оставленные записи. Они вместе с произведениями упомянутых в них творцов расширяют представления о бесконечном многообразии способов существования в этом мире, представлений о нём и образов мышления. Они вдохновляют на более близкое знакомство со многими описанными людьми.
Читать далее
34
1,6K
Аноним20 июля 2016 г.
«Дневник» Анис Нин
Дочитала знаменитый «Дневник» Анаис Нин, незаурядной женщины и талантливой писательницы, вобравший почти 60 лет ХХ века — она писала его с 11 лет и почти до 70.

Моя жизнь с самого детства протекала в атмосфере музыки, книг и людей искусства, созидающих, творящих, пишущих, придумывающих игры, в которых сами играют с упоением, разыгрывающих лотереи, пишущих дневники, живущих воображением. Я вырастала, словно в коконе, в сладких грезах, рожденных постоянным чтением, приучавшим меня учиться, быть пытливой, проходить по самому краю бездны, избегая с невероятной невинностью опасностей; чувственность не брала верх, потому что тело сторонилось всякого уродства. И хотя эротическая атмосфера Парижа пробудила меня, я все же оставалась романтиком. Я занималась танцами, живописью, скульптурой, костюмом, декоративным искусством, я устроила великолепный дом.

Вся моя работа заключена в моем дневнике, я писала и пишу его для отца, которого я потеряла, которого любила и которого хотела удержать.

Так как мои мечты — моя собственность, так как они никогда не могут превратиться в реальность, так как я всегда могу их позвать обратно разделить мою компанию и помочь мне жить, я держу их в глубинах моего существа или же на самых секретных страницах дневника.

Милый мой дневник, ты мешал мне как писателю, но поддерживал меня как человеческое существо. Я создала тебя, потому что нуждалась в друге. И в разговорах с этим другом я, может быть, делаю свою жизнь богаче.
Анис Нин наиболее известна как автор эротической прозы. На меня же собственно художественная проза, то есть рассказы, вошедшие в книгу, особенного впечатления не произвели (хотя, возможно, около ста лет назад они и воспринимались как необычные, эффектные), а вот сам «Дневник» — несомненно, уникальное произведение.
Прежде всего, он удивляет своей не-дневниковостью — то есть в нем не ощущается дневниковая фрагментарность, а, напротив, целостный, почти сюжетный стержень. История знакомства и отношений Анаис с Генри Миллером и его женой Джун прочитывается как настоящий, полноценный роман благодаря динамике событий и характеров, а также глубокому анализу психологии героев.
Вообще, точный, красивый психологический рисунок — основное достоинство «Дневника». Важно то, что психология не была для писательницы отвлеченным понятием — она изучала теорию Фрейда и сама проходила психоанализ, причем не только у «традиционного» профессора-психоаналитика Альенде, но и у Отто Ранка, который специализировался на психологии творческих людей. То есть, как писатель, исследователь человеческой психологии, Анис Нин была вооружена передовыми научными методами своего времени.
Исследование творческих состояний, писательской лаборатории — еще одна важнейшая составляющая «Дневника», во всяком случае — не менее важная, чем «любовная» линия. Для меня это оказалась наиболее интересная сторона книги. Наблюдения Анаис поражают глубиной и точностью. Эта женщина не просто всюду носила с собой свой «журнал» и постоянно делала записи: в кафе, транспорте, в гостях, — ей по сути было, что записывать.

Как справиться с этой трагедией, прячущейся в каждом часе нашей жизни, которая неожиданно и вероломно душит нас, выскакивая, как из засады, из какой-то мелодии, старого письма, книги, цвета платья, походки незнакомого прохожего? Твори литературу! Ищи в словаре новые слова, замешивай на своих слезах форму, стиль, слог, риторику.

Писатель — дуэлянт, не являющийся в условленный час; он подбирает оскорбление, словно некую любопытную вещь, находку для коллекционера; потом он рассматривает это на своем столе и лишь тогда выходит на дуэль со своим оружием — словом. Многие считают это слабостью. Я называю это обдумыванием. То, что для мужчины слабость, для писателя — достоинство. Он хранит, накапливает то, что взорвет позже в своем произведении. Вот почему писатель — самый одинокий человек в мире; ведь он живет, сражается, умирает и вновь рождается всегда в одиночестве; все свои роли он играет за опущенным занавесом. А в жизни он фигура несообразная.

Беременная женщина беспомощна. И так же беспомощен художник в процессе творчества. Он тоже ищет гнездо.
В завершение нельзя не упомянуть о фильме «Генри и Джун» (1991, реж. Филипп Кауфман) по одноименной повести Анаис Нин. Фильм атмосферный; артистки, исполняющие роли Анис и Джун, великолепны и своей игрой, и внешним соответствием. Вот только лучше его смотреть, уже дочитав книгу, иначе, как в моем случае, будешь потом читать и одновременно видеть кадры из фильма )))
Читать далее
10
3,6K
Аноним20 февраля 2013 г.
Интересуясь Генри, я так или иначе должна была прийти к Анаис. И начала книгу с воодушевлением, но буквально на первых страницах переводчик сообщает, что это-де "очищенный" дневник, т.е переработанный (причем комментатор любезно указывает на явные неточности и анахронизмы) до того состояния, что и мужу Анаис эти записи было не грех показать.
Далее - терзания, увлечения, самоанализ и самолюбование, не забывая, конечно, о творческих муках и великом пути художника. Чем больше читаешь, тем чаще ловишь себя на желании дойти до комментариев переводчика (что между главами), вот там то и начинаешь понимать как все было на самом деле, ибо это не дневник, а типично художественное произведение со своими придумками, введенными для удобства персонажами и переработанными репликами...
Анаис 1931-1934 годов постоянно в диссонансе между желаемым и жизнью, на которую она осмеливалась. Женщине, рвущейся к свободе и необузданным страстям, постоянно приходится уступать своему же стремлению к комфорту и достатку. Она тщательно "чистит" не только то, что писала сама, но и в книге " Мой друг генри Миллер" Альфред Перле вынужден был "раздвоить" Нин, и та часть, что любила Генри, была названа Лианой...
Но это уже больше о личности Анаис, такой иллюзорной и мифотворческой, о которой все же стоит почитать, и, желательно, без купюр.
Читать далее
9
1K

Все рецензии

Цитаты

Аноним24 сентября 2012 г.
Мужчины могут влюбляться в героинь романов, поэм, в литературные или даже мифологические образы, но позволь им встретиться въявь с Артемидой, Венерой, с богиней любви из любого пансиона, они тут же начнут изобличать ее в безнравственности.
17
3,2K
Аноним8 октября 2012 г.
Безумию я всегда придавала высокий, поэтический, почти мистический смысл. Мне казалось, что это означает несогласие с обыденной жизнью, преодоление ее, выход за ограничения, наложенные «Условиями человеческого существования»
10
2,9K
Аноним1 июня 2013 г.
Вот вы живете-поживаете, без тревог и забот, в изысканно-уютном мире, и вам кажется, что это и есть жизнь. А потом вы читаете книгу («Леди Чаттерлей», к примеру) или отправляетесь куда-то в путешествие, или разговариваете с Ричардом — и вдруг открываете, что эта ваша жизнь — не жизнь, что вы просто впали в зимнюю спячку. Симптомы легко узнаваемы: первый — безотчетная тревога. Второй (когда спячка затягивается и грозит перейти в смертный сон) — ничто не доставляет удовольствия. Вот и все. А проявляется это как безобидное недомогание. Однообразие, скука, смерть. Миллионы людей живут или умирают таким вот образом, не сознавая, что происходит. Они ходят на службу, они ездят в автомобилях, они выезжают с семьей за город, они растят детей. А потом — бац! По ним ударяет нечто, встреча с человеком, с книгой, с песенкой какой-нибудь — и они просыпаются, и они спасены от смерти.
А некоторые так и не просыпаются. Как замерзающие — сладко засыпают навеки под укутавшим их снегом.
Читать далее
5
1,6K