Полное собрание романов и повестей. В 2 томах. Том 2

Классический случай, когда впечатлений масса, ощущения захлёстывают, высказаться очень хочется, но что тут уже скажешь нового о таком романе, как «Анна Каренина»? Впрочем, посмею себе поступить вполне по-толстовски (то есть обнаглеть и не ценить авторитеты) и написать всё (или почти всё), что я думаю о, пожалуй, едва ли не главном и лучшем романе всей русской литературы.

Так уж вышло, что в последние дни я сначала слушал «Живое издание» романа, подготовленное совместно с Google, а потом не выдержал и сам взялся уже за печатную версию. Внимательно и взахлёб изучив роман, сделав массу выписок, цитат и заметок, понял, что до сих пор, уже второй день по окончании чтения, нахожусь в каком-то удивительно торжественно-тронутом состоянии. Сказать, что «Каренина» цепляет и сегодня – по-моему, не сказать ничего.

А потому я сейчас попытаюсь объяснить, почему же, с моей точки зрения, это именно так.

Честно говоря, я уже и не припомню, почему решил взяться за внимательное чтение «Карениной» именно сейчас. Вероятно, основанием для этого послужило то, что Google выложил наконец-то полноценно выстроенный и отобранный архив акции «Каренина»: Живое издание», которая прошла осенью 2014-го года (ссылку смотрите чуть выше). Тогда, напомню, прошёл марафон живого прочтения романа, получилась такая видео/аудиокнига, в которую интегрирован и печатный текст. Мне этот проект был интересен, в том числе, и с технической стороны, однако, полагаю, о нём лучше будет сказать отдельно в конце этой записи. А пока давайте поговорим о самом романе.

Это большое по объёму и важности произведение, едва ли не самое известное и популярное русскоязычное литературное произведение за границей. Никто не станет спорить с очевидной истиной, сообщающей нам, что два популярнейших отечественных автора за рубежном – Толстой и Достоевский, а наиболее популярные их произведения – соответственно, «Анна Каренина» и «Преступление и наказание». Тут, конечно, нужно углубляться в статистику и исследования, но мне чисто интуитивно кажется, что «Каренина» среди просвещённой заграничной публики всё-таки известнее и популярнее.

Почему я апеллирую к читателям, принадлежащим к иным культурам и живущим в других странах? Ответ вполне очевиден: важность этого романа для нашей литературы не осознавать решительно невозможно. С художественной точки зрения это едва ли не вершина вообще всей русской литературы – недаром даже Достоевский после выхода «Анны Карениной» назвал Толстого «богом искусства»!

Тут, конечно, следует объясниться. Помнится, мы в университете на парах по истории русской литературы как-то однажды начали обсуждать различные художественные методы отечественной словесности в их историческом развитии. Татьяна Викторовна Рябова, наш преподаватель, тогда совершенно справедливо сказала, что, строго говоря, реализм – вершина развития традиционного искусства, и выше реализма литературе развиваться просто некуда. Можно искать окольные пути, углубляться или переиначивать что-то, можно отражать реальность неадекватными ей средствами и образами (привет, модернизм!), можно заниматься интерпретацией прошлого художественного опыта и организовывать языковую игру с постоянной переоценкой ценностей, отражая отражения другими писателями и поэтами реальности (привет, постмодернизм!), но едва ли это может быть выше реализма. Это уже нечто совершенно иное, отличное, развивающееся по иным канонам. Классическое же искусство увенчано реализмом как высшей точкой его развития. Я много думал над такой точкой зрения, искал аргументы «за» и «против», и теперь могу с уверенностью сказать, что полностью её разделяю.

Если же мы признаём, что реализм – вершина развития традиционной литературы, то давайте посмотрим, кто же добился в нём наивысших высот с точки зрения описательности, уровня гладкости, меткости и точности, максимальной чёткости в языке, который читается легко и завлекает в себя, не отпуская до самого конца прочтения. Кто писал произведения в многогранных пластах повествования и восприятия, каждый из которых – глубок, важен, полезен для читателя, и все они вместе образуют сложную, связанную, единую структуру в каждом произведении. Кто, наконец, наиболее точно изобразил историческую и семейную парадигмы дореволюционной России. Для меня ответ очевиден: вершиной вершины – реализма – в русской литературе является Толстой.

Есть немалое количество филологов, которые полагают, что язык был ничем не хуже, например, у Тургенева, а идейная подоплёка и психологизм куда сильнее у Достоевского. Мы с вами ещё поговорим об этих писателях в моём блоге, пока же предельно кратко скажу, что, на мой взгляд, именно сочетание глубины, грандиозности замысла и его реализации, яркости, меткости, точности и, одновременно, простоты и доступности языка ни у кого не представлено на столь инопланетном уровне, как у Толстого. Можно по-разному относиться к его личности, это безусловно, но не признавать близкой к эталону его художественную прозу решительно невозможно.

В России большинство ценителей литературы не без оснований считают вершиной художественного творчества Толстого «Войну и мир». Как я уже говорил, за границей, насколько мне известно, ситуация иная, но тут и разница в культурном контексте, переводах и т.д. играет, конечно, свою роль. Впрочем, должен признаться, что и я считаю именно «Анну Каренину» пиком творчества Толстого и, соответственно, пиком реализма (и, стало быть, всей русской литературы) вообще.

Заявление, конечно, тенденциозное, но всё-таки. Именно это произведение де-факто стало последним крупным перед духовным переломом в Толстом. Оно вобрало в себя весь его жизненный, писательский и читательский опыт, который к тому моменту был уже очень внушительным. Согласитесь, человек, уже написавший к началу 70-х гг. XIX века «Войну и мир», мог выразить в литературе абсолютно всё и наверняка и сам прекрасно ощущал в себе соответствующие силы, тем более, что опыт написания всё той же эпопеи уже мог подсказать ему, как именно это следует делать.

Духовный перелом, который к тому моменту в Толстом уже активно намечался, тоже отразился и на композиции, и на сюжетном и идейном наполнении «Анны Карениной», чего, конечно, в «Войне и мире» быть ещё не могло. Он тут ещё не так очевиден, но во многих словах и поступках Лёвина, как и во всей восьмой части романа в целом, он уже то и дело довольно отчётливо проявляется, пусть и приводит Лёвина совсем не к тем итоговым выводам и открытиям, к которым в зрелые годы пришёл сам Лев Толстой. Тем интереснее и нагляднее можно, благодаря «Анне Карениной», проследить, кроме всего прочего, и за личностной эволюцией Толстого.

«Анна Каренина», по справедливому признанию Толстого, имеет структурную форму, схожую с храмовой архитектурой, где главные сюжетные линии пересекаются лишь на самом верху, на высшем уровне. И эти различные сюжетные линии, различные пласты повествования ни в коей мере не оторваны друг от друга, как считали некоторые современники Толстого, воспринявшие «Каренину» слишком буквально и поверхностно. Впрочем, время всё расставило в трактовке этого романа на свои места.

И тут мы подходим к ещё одному чрезвычайно важному обстоятельству. Дело в том, что этот роман идеально ложится под огромное количество совершенно точных и обоснованных трактовок. Только уровней повествования и развития сюжета в нём минимум три, а сразу приходящих на ум интерпретаций и того больше. Это и буквальная (та самая, что так блистательно выражена в знаменитой эпиграмме Некрасова). И религиозная (грех, возмездие, личностные мучения после нарушения заповеди – короче, классическая такая тематика, которая обычно ассоциируется с Достоевским, но тут выраженная не менее точно и не менее тонко). И философско-общественная (все внутренние порывы, размышления, терзания и поступки Лёвина). И буквально-историческая (как этакий портрет эпохи, типические герои в типических обстоятельствах и характерных проблемных вопросах – классическая формула реализма, собственно). И политическая (дискуссии о крестьянском и славянском вопросах и Балканской войне, либеральная и консервативная идеи в тот исторический период развития России, начало научно-технического прогресса, осторожные реплики об осмысленности коммунизма). И даже провидческая трактовка просматривается, правда она требует наибольших натяжек, но всё же имеет право на существование (Анна Каренина как образ России, которая уходит от «законного» исторического развития, страстно отдаётся этакому дивному новому миру (Вронскому) с дальнейшими выводами и размышлениями о том, к чему это в итоге приводит).

Во время начала работы над «Анной Карениной» Толстой, помнится, говорил (подробнее смотрите в 20-м томе полного собрания сочинений Толстого в разделе «История писания и печатания «Анны Карениной»), что писателю следует постоянно перечитывать «Повести Белкина» Пушкина, потому как он в них всегда найдёт что-то новое и необходимое для себя. Совершенно то же самое можно сказать и о «Карениной», настолько многоплановый, точный, разный, но очень целостный получился роман. Фундаментальнейший труд, крайне полезный для личностного развития любого читателя, какими бы убеждениями и каким бы читательским и жизненным опытом этот читатель не обладал.

«Анна Каренина», как и любое крупное по объёму произведение Толстого, вызывает у меня визуальную ассоциацию с огромной водной гладью могучего, колоссального по площади озера, по которому в сторону горизонта постепенно удаляется крохотная на его фоне моторная (или даже вёсельная) лодочка. Именно так всегда погружаешься в произведения Толстого, это, кстати, и в небольших произведениях ощущается: всегда присутствует истинно толстовский масштаб, всегда чувствуется мощь дарования автора. В его языке действительно купаешься, в него погружаешься с головой и можешь читать днями и ночами напролёт, ни на что особенно не отвлекаясь и, что характерно, совершенно от этого не уставая, а лишь чувствуя вдохновение, воодушевление, внутренний душевный порыв, параллельно с чем происходит душевное и даже духовное обогащение.

Применимо к «Анне Карениной» это у меня выражалось в том, что я изрядные её куски читал довольно медленно. Войдя во внутренний ритм текста, почувствовав и распробовав его, совершенно не хочется мчаться галопом по тексту, некоторые фрагменты, отдельные фразы и диалоги перечитываешь тут же или спустя несколько страниц, потому как практически все они буквально переполнены деталями. На первый взгляд, они не очень важны, но именно в них скрываются оттенки, ярко характеризующие персонажей, события и авторское к ним отношение. Именно в деталях эталонный язык и превосходный стиль Толстого проявляются наиболее ярко. И «Карениной» это присуще едва ли не в максимальном выражении во всём творчестве Толстого.

Под конец не могу не отметить, что я умышленно называю альтер эго Толстого из этого произведения не «Левин», как многие, а именно «Лёвин», о чём уже обмолвился чуть выше. Некоторые говорят, что так произносить эту фамилию правильно лишь потому, что сам Толстой любил такое произношение и даже себя предпочитал называть именно «Лёв Николаевич». Но дело тут ещё и в том, что, скажем, его жена, Софья Андреевна, всегда в своём дневнике называет его именно «Лёвушка», а резонёрство Лёвина в «Анне Карениной» ни малейшего сомнения не вызывает. Именно потому полагаю, что правильно называть его именно так, чего и вам желаю!

Надеюсь, мне хоть немного удалось приблизиться к тому, чтобы высказаться об этом романе достойно его самого и сообразно ему самому и его выдающейся значимости в нашей литературе, да и в мировой литературе вообще.

Эх, в такие моменты хочется плюнуть на все эти современные литературные изыскания и совсем уйти в миры золотой эпохи русской литературы, и наплевать, что сказать о ней что-то принципиально новое уже, боюсь, решительно невозможно!.. Но как же она прекрасна! Какое же удовлетворение и восхищение вызывает работа с ней, само соприкосновение с ней!

P.S.: Ну а теперь, как и обещал, несколько слов о «Живом издании» обсуждаемого романа. Оно сделано очень добротно, в чтении романа принимали участие 723 человека, а суммарное время записи составляет 36 часов чтения. Проект это действительно грандиозный и уникальный, мне было очень интересно с ним познакомиться. Очень рад, что Google, информационный партнёр проекта, выложил его в интернет на отдельном сайте, теперь весь этот контент доступен для каждого желающего. Ознакомьтесь с ним обязательно! Это очень неплохой способ перечитать (точнее, переслушать) роман, что я вам всем и рекомендую сделать в самое ближайшее время!

Все ещё считаю, что писать рецензии к классике, особенно к такой масштабной, как Лев Николаич - довольно странное занятие. И потому напишу только пару строк, самое поверхностное личное впечатление, так сказать.
В первую очередь было большой неожиданностью, что читаться будет так легко. В своё время так и не взявшись прочесть по школьной программе и рассчитывая на нудную и тяжелую прозу, сейчас это было приятно и действительно неожиданно. Хотя и сейчас было ощущение, что некоторого опыта для того, чтобы понять все аспекты, не хватает.
И второе, за чем с умилением наблюдаешь - что роману вот уже почти полторы сотни лет, а проблемы в России и вообще общечеловеческие, как и сами люди, не поменялись совершенно.) Воистину, люди одинаковые в любые времена.
В целом, что тут можно сказать - великая классика и есть великая классика, и кому надо, всеми будет прочитана.)

Я вообще с подозрением отношусь к тому, когда мужчина пытается "рассказать" чувства женщины, объяснить мотивы её поступков, её мысли и так далее, говоря при этом от имени этой самой женщины. Наверное, то же самое справедливо и для обратной ситуации. Даже если это "великий мастер художественного слова". Читая это небольшое произведение, меня не оставляла мысль, что я должна сейчас осуждать глупость Маши. Конечно, она та еще "балбеска", но меня раздражал её драгоценный муж - умудренный опытом человек требует от юной неискушенной девушки такой же мудрости, знания жизни... Но хорошо то, что хорошо кончается. А книга, хоть немного и раздражала меня, всё-таки несет в себе правильный посыл - семейное счастье не может быть построено только на пылкой, безумной любви, оно складывается из множества мелких деталей. Но это, в теории, известно каждому.

Очень противоречивые чувства вызывает книга и сама Анна...да что там, всеее персонажи.
Очень долго я мучалась с ней, ужасно долго читала, но победила.
Во время чтения я не задумывалась о том, кто написал сей шедевр, не в том смысле, что я не знаю этого, но в очередной раз открыв книгу, я увидела портрет Толстого и это просто фейерверком раздалось в моей голове. Книгу то написал большой, грозный, бородатый дядька - это я к тому, что я настолько погрузилась в мир Анны, что думала, будто это она мне все рассказывает, и я не допускала мысли, что был автор и автор-мужчина. Вот это уровень все-таки.
Как удивительно он смог передать женские чувства, переживания. А главное - каким языком.
Многие вопросы, диалоги и дискуссии персонажей в наше время совсем не актуальны. От этого было нудновато это всё читать( Особенно, когда диалог растянут на три страницы.
Но вот беседа о неравноправии полов меня взбудоражила. Лев Николаевич очень интересно и живо описал обе точки зрения).
Вернемся к персонажам.
Анна - истеричка. Как можно было бросить сына. Ещё и не страдать без него.
Вронский...ну его мне откровенно жаль. И сказать больше и нечего.
Алексей Александрович (муж Анны) неплохой человек, со своими тараканами, но нормальный. Хоть в конце у него что-то совсем шарики за ролики заехали.
Но больше всех мне нравился Левин. Главы о нем я читала с особенным удовольствием)
Были, конечно, и спорные персонажи, откровенно гиперболизированные, что очень оживило историю.
Ни одна глава не показалась мне лишней, ни одного слова я бы не убрала (несмотря на обилие длииииинных описаний, которые я терпеть не могу). Хотя как по мне, так тема смерти оказалась не раскрыта.
Я ждала больше эмоций что ли.
Хотя сразу видно отношение автора к этой проблеме, все чётко и ясно. И никакой жалости...совсем. Это немного меня смутило. Её как будто выкинули из истории, вытерли об неё ноги и забыли.
Очень красиво, мелодично, продуманно и душевно. Тут и оценки не нужны.

Прошу обратить внимание!!! Не читайте эту рецензию, если не понимаете поступка Анны, совершенно не любите и во всем вините ее. Я не могу сказать, что люблю этого персонажа, но воспоминание о ней греет мне сердце и вызывает жалость. Или, знаете... прочтите мой отзыв. Да, прочтите. Может, я смогу дать вам понять, почему мне так больно за Анну Каренину и в чем же ее ошибка.
Анна Каренина - огонь. Женщина, которой я восхищаюсь. Она настолько огненная, настолько пламенная! Анна могла гореть всем пламенем своей души, и зажигать им веру в других людях, и, в то же время, она, часто просто неосознанно, медленно утихая и сгорая, делала то же с окружающими ее людьми. Ей было хорошо - другим тоже весело, ей было грустно - и остальным печально. Анна не могла быть со своим мужем. С ним она не чувствовала себя той свободной, сильной женщиной, которою она была, ибо он лишь жалел, а не любил ее. А жалость по отношению к такой гордой женщине как Анна - непопровимая ошибка. Но, о диво! Ведь в конце-концов она сама-то и кончила свою жизнь не из-за чего другого, как жалости к самой себе. Она извела себя настолько, стала ужасно ревнива, что не могла справиться со всей тяжестью жизни, ведь смысл для нее исчез. Анна любила и жила только ради двух людей: Вронского и своего сына Сережи. Нельзя обвинять эту женщину, котороя столько выстрадала. Я люблю Анну всем сердцем и мне чисто по-человечески жаль ее.
Алексей Каренин - вода. Поначалу я совсем не любила этого героя. Я не любила его за то, что видя и зная, что творится в его семье, он смотрел на все это не с точки зрения мужа, а с точки зрения "как подумает об этом высшее общество". Я была зла на Каренина: когда же он опомнится и прекратит строить иллюзии?! Но и его я не могу винить. Он не ожидал, что жена вот так вот возьмет и бросит грязной тряпкой ему в лицо. А он не просто взял и убрал ее подальше... Он взял, убрал ее подальше, через некоторое время достал всеми забытую, кроме него, помятую тряпку, и швыранул ее в лицо Анны. Каренин - вода, вода неспешная, практически штиль, но гладь ее немого движится, шевелится. Каренин - вода, потому что он неторопливый, спокойный и рассудительный (порою уж даже слишком) человек. Именно из-за его волн и течений так медленно и оттого еще больнее угасал и тух огонь Анны... Гнев его сменялся великодушием, рассудительность - ненавистью, равнодушие - добротой. Именно поэтому Каренин море во время штиля, а не буйная река или рокочущий водопад.
Алексей Вронский - воздух. Статный, гордый мужчина, привлекающий своей добротой, а иногда и легким упрямством, да к тому же очень красив. Но он ветер. Он слегка легкомысленный, любит гулять, завывать в пещерах и скалах, любит быть независимым и свободным. Алексей любил Анну, но любил ее по-своему. Он любил ее такою любовью, на которую был способен этот человек-ветер. Вронскому нравилось, когда им восхищались, он был непостоянным, доброта и тщеславие в одном лице. Его ветер был настолько сильным и нежным, что как раз не потушил огонь Анны, а разогрел его еще жарче. Только вот самому греться у костра никак не хотелось. Алексей стремился в даль, за широкие степи и горы, в поисках чего-то нового и неизвестного...
Константин Левин - земля. Человек, который стоит немножко особняком от вышеперечисленных героев. Он - премерный семьянин, честный и порядочный, твердо стоит на земле и не витает где-то там в облаках. Он любит русскую земную жизнь, свою жену, но и его порой одолевают сомнения. Он стоит на земле крепко, поэтому не может дотянуться до Бога, и это его так удручает. Знаете, а ведь Левин неплохая кандидатура для Анны, думала я. Ведь он хоть и не такой романтик как Вронский, но зато не оставит, не забудет и не променят... Все это, конечно, хорошо, но ведь Анна любила Вронского, а сердцу, как говорят не прикажешь...
*Заключение: я люблю "Анну Каренину" за ее ярких и необычных персонажей, за ее характерность и витееватый сюжет. Об этом произведении можно говорить вечно и при этом затрагивать совершенно разные темы из жизни.
Это роман о семьи и о семейных отношениях. Если ты уж решился создовать свой домашний огонек, то потрудись его и сберечь. Ведь мы в ответе за тех, кого приручили, не так ли?

Это, пожалуй, самое откровенное произведение из Толстого, что мне доводилось читать (слушать). Пять часов размышлений повествователя о разном, но всё об одном: о людях - мужчинах, женщинах, о разврате, похоти, сексе, проститутках и морали. И самое главное об устройстве семьи - институте брака, замужестве, сватовстве, где все эти элементы и не должны же быть, однако же встречаются в полном объеме. О разводе, о том, как любовь изжила себя, и до какого безумства может довести такая простая вещь, как брак по любви.

В отличие от Карениной, главным героем и причиной горя здесь является мужчина. Но главное орудие зла всё одно: додумывание мыслей супруга, гордость, ревность, алчность и всё, всё это в голове. О неумении говорить о проблемах, а главное о точке невозврата отношений, когда и нет уже возможности говорить, но всё закрывается внутри и концентрируется с годами в один плотный комок ненависти.

Что самое страшное и грустное лично для меня в этом, как и в прочих произведениях Толстого, - это его способность к видению и смелость говорить открыто о проблемах "светскости", которые по прошествии более 100 лет ни в чём не потеряли своей актуальности.

Сюжет этой повести очень простой - господин Позднышев рассказывает попутчикам в поезде о событиях, предшествующих убийству его жены. Про женоубийц книг написано немало (буквально за день до этой повести я прочитала "Кроткую" Достоевского), и сама нить повествования не столь даже важна (хотя написана наиприятнейше).

Важна первая часть, в которой заключены размышления героя о сексе, романтике, супружеской жизни, воспитании детей и прочих моментов взаимоотношений полов. И если сам Толстой высказывал свое мнение устами Позднышева основываясь на Христианских ценностях, я увидела в этом слегка другой смысл. И крайне была ему рада. Мне трудно описать что именно так обрадывало меня, но книгу я теперь советую прочитать всем и каждому.

5 из 5. На очереди "Смерть Ивана Ильича".

Прочитано в рамках #30dayreadingchallenge (27/30)

Это произведение уж слишком похоже на Толстого, которого мы знаем по школьной программе. Образы, созданные Толстым, напоминают образы, которые часто появляются в произведениях Лермонтова. А сам сюжет слишком замысловатый и простой одновременно, а именно: вроде мало действующих лиц, вроде очевидно, что будет дальше, но настолько сложно это описано. В целом, сюжет можно было уместить в один рассказик.
Есть Оленин. Московский гуляка, который ничего в своей жизни никогда не делал, только кутил на деньги, доставшиеся по наследству от родителей. И вдруг он решил поехать на Кавказ, на войну. Искать себя и любовь, которой никогда не знал... Вообще, существуют ли такие люди? Наверно, да, но как они собирают всю свою мизерную волю в кулак, чтобы совершить великий поступок? Но все же...Оленин изменился за время службы. Он полюбил и стал более совестливым. Любовь меняет человека...
И есть Кавказ. И народ. Это своеобразные люди, своеобразные традиции, которые не менялись со времен Толстого.