Собрание сочинений в 8 томах. Том 1

Почему люди так часто придумывают себе того, чего нет и не было? На чем основывается эта наша тяга к объяснению в своей голове любого пустяка чьим-то злым умыслом и непринятием при доказанной даже любви к нам близких? Не в наших ли головах дело, не в нашем ли отношении к себе и уровне желания самоистязаться по причине вины самого разного рода?

"Закат одного сердца" - это очередная душераздирающая история от Стефана Цвейга, причем в данном случае одна из самых "истошных". Главный герой новеллы старик Соломонсон, увидев случайно, как его дочь посреди ночи выходит из комнаты одного из их соседей мужчин на курорте, начинает подозревать ее в самых низменных грехах и вместо того, чтобы откровенно поговорить продолжает накручивать себя, доходя до все более жестоких обвинений уже не только в ее сторону, а и в сторону собственной жены - мол, обе его не любят, стыдятся, брезгуют им, сторонясь его в обществе, но не стесняясь тратить нажитые его непосильным трудом деньги, прогуливая их в развлечениях и совсем не дорожа отцом и мужем. И все его мысли остаются в молчании снаружи и в криках лишь в его голове, разъедая не только душу, а и больное тело, доводя несчастного до больницы и печального финала.

Подобные накручивания себя обычно свойственны женщинам, по крайней мере во времена, когда происходили выдуманные автором события (в современности уже и мужчины перестали быть мужчинами, к превеликому сожалению), однако в случае с закатом сердца это одно оказалась принадлежащим старику. Интересно, как развернулась бы его жизнь, если бы хотя бы на долю секунды он прислушался не к обидам, а к голосу разума - возможно было бы избежать такого конца, наладить отношения с единственными родными людьми и простить себя? Простить себя - ведь из-за недовольства собой и возникли у главы семейства его обиды и подозрения, неразумный бессознательно желал найти подкрепление ощущению собственной ничтожности и никчемности, которого, скорее всего, и не было у жены и дочери, а существовало лишь личное непринятие того, как была прожита жизнь. Ах, если бы можно было все переиграть...

Первое, что хочу сказать: четвёрка, которую я поставила книге - не оценка Цвейгу. Написано настолько пронзительно, что слёзы моментами сами наворачиваются, без участия мозга... А вот когда могз-таки умудряется включиться, вместе с этим вколыхивается раздражение на героев. И, как ни странно, даже в больше на незнакомку, чьё письмо настигло главного героя, как новеллы, так и её жизни, через 10-11 лет после того, как...
Да, ей, как Джульетте, было тринадцать, когда сосед - красивый, элегантный, изящный юноша покорил детское сердце. Девочка готова была часами простаивать у дверного глазка, лишь бы на мгновение увидеть своего идола, по большей части возвращающегося домой под ручку с очередной красавицей... В восемнадцать лет, всеми правдами и неправдами выйдя из под материнской опеки и вернувшись в город своей любви, она точно так же часами простаивает под его окнами, чтобы по промелькнувшей тени понять, чем он занят, один ли - и один-то он точно не всегда... Три ночи - всего три ночи или целых три ночи, если после этого у тебя остался ребёнок, точная копия обожаемого отца?... Всё могу понять, но вот чем именно меня бесит героиня: почему она сама решила за возлюбленного, что ему не нужна она (допустим), семья ( тоже допустим), сын (а вот это вряд ли)? Почему ей проще было продавать себя, чем сообщить отцу ребёнка, что он, собственно, отец?
Да, допускаю, что возлюбленный её действительно сродни шекспировскому Ромео, в чью способность к вечной любви я очень сомневаюсь, но, может быть, хотя бы сын жил слегка по-другому, уютнее и обеспеченнее?

И, отставив в сторону все мои нравственные претензии: те белые розы, которых как раз не получает герой в свой день рождения впервые за много лет, надолго останутся в его памяти. Навсегда. Такая изощрённая женская месть?

Читала Амок давно. Но в память врезались некоторые выражения Цвейга -- тонкие губы заносчивой англичанки, из которых рассказчик мечтал выдавить чувственные звуки; непроглядная ночь на корабле и стеклышки очков злополучного доктора, в которых при затяжках отражался цвет огня курева; звон стеклянных бутылок там же; состояние "Амок", когда врачеватель мечтал овладеть пациенткой и там же, когда на велосипеде гнался за бедной женщиной с целью взять свои слова обратно. Стефан Цвейг вообще мне нравится своей психологией, умом, анализом, подходом и яркостью повествования: я будто присутствовала и на палубе, и в глухой деревушке, и при ужасном аборте у знахарки, где всё пропахло кровью (у меня аж поясницу прихватило при чтении).
Немного о сюжете.
Описывает картину свидетель исповеди доктора, который работал в английской колонии некоторый срок, и до реабилитации которого оставалось всего-то ничего.
Доктор, страдающий от одиночества, жил на чужбине. Он попросту одичал. Редкие вылазки, общение с больными и с семьями офицеров -- вот, пожалуй, и всё.
Но вдруг в его жизнь врывается землячка -- жена одного предпринимателя. Здесь можно усмотреть плодотворную дружбу Стефана с Фрейдом: подробная психология мужчины по отношению к женщине, оказавшейся в безвыходном положении/раскаяние/преданность.
Неверная не может открыться, поведать о своём грехе. Женская безысходность, английская аристократичная собранность и не желание позора фамилий в одном лице -- ей нужен аборт.
Виновата ли она, полюбившая молодого светловолосого офицерика, пока супруг был невесть где?
Меня обескураживает поступок доктора -- медицинская помощь беременной в обмен на близость. Шантаж палача в белом халате. Миром действительно рулят мужчины, как бы мы не заносили подбородки высоко к небу и не бросались феминистическими лозунгами.
Но он не на ту нарвался -- лучше она будет искалечена местной азиатской бабкой в антисанитарии, чем примет условия этого ничтожества. Да, он таков. И мне его не жалко. Не жалко, что его судьба пошла наперекосяк -- он решил бросить всё и анонимно сопровождать тело покойной чужой жены, чужой возлюбленной до самой Родины. И это лишило его положения.
Я помню слезы того самого офицера -- отца ребенка. Предсмертные муки гордой женщины. Помню дьявольские мыслишки в голове мужчины, который позволил себе вмешиваться в чужую жизнь, поддавшись своей страсти и безудержному эгоизму.
Как в повестях Александра Грина, где ненормальные психи ради своих фантоцелей нагло и спокойно покушаются на чужое "Я", которое неприкосновенное для других, так и маньяки у Стефана Цвейга делают то же самое с твердой уверенностью, что они обладают правом на это.
Читая такие произведения, я ловлю себя на мыслишке, что больная ревность некоторых тиранов (которым везде мерещится покушение на половую неприкосновенность их пассии) в суровой действительности иногда оправдывает себя.
Браво, знатоки отвратительной человеческой требухи. К чтению рекомендую -- пусть люди знают, что ничто не оказывается безнаказанным.

Цвейг, конечно, мастер и в изображении разных сторон человеческих душ, и в вытягивании эмоций из читателя. Причем спектр эмоций может быть самым разнообразным и порой неожиданным, что еще лучше видно, когда начинаешь сравнивать свои впечатления с другими читателями. Но в этот раз я несколько в растерянности, почему-то рассказанная история вызывает у меня сплошь негативные эмоции, никого не жалко и вся эта ситуация оставляет после себя какое-то липкое чувство брезгливости, как будто, сунув руку в ящик с овощами, я случайно влезла пальцами в подгнившую картошку.

Можно, конечно, долго рассуждать о том, кто прав, кто в виноват в сложившейся ситуации, но вот мне даже здесь почему-то и не хочется этого делать. Не вызывает у меня эта семейная пара желания разбираться в их чувствах, эмоциях и страданиях. Тут я скорее вместе со случайным свидетелем трагедии их жизней поспешу на поезд, чтобы побыстрее оставить позади жалкого, несчастного, скаредного мужчину и его надменную, несчастную, озлобленную жену. Может, они не настолько и плохи, просто судьба свела вместе двух людей, которые категорически не подходили друг другу и этим несоответствием вытащили друг из друга самое низменное и мерзкое? Любовь облагораживает, говорите? Имхо, кого как. Мне кажется, с другими спутниками жизни и он, и она могли быть вполне счастливы и прожили бы обычные, ничем особо непримечательные жизни. Но вот случилось так, как случилось и на том моменте, на котором с ними знакомятся рассказчик и читатель, жалеть их у меня уже не получается.

Это моё первое знакомство с Цвейгом, и, как видно по оценке, прошло оно успешно. И я планирую продолжать читать произведения автора.
А про эту новеллу скажу одно: во время прочтения ко мне пришли, и после остались со мной два ключевых слова-впечатления - "жутко" и "безысходно". Иногда ужастик при активном участии нечисти или живых мертвецов читать легче и спокойнее, чем историю о том, что делают со своей жизнью люди.
Я догадываюсь, что была у главной героини... как это сказать? - предрасположенность к такому типу любви, были причины, толкнувшие её в омут жертвенного, неистового чуаства. Склад сознания, какой-то сценарий из детства, какая-то особая тяга... И какую судьбу она выбрала (скорее всего - не вполне сознательно всё же), такую и получила. Её жаль, но жалость отходит на второй план, когда начинаешь думать о том, что счастье для всех разное, если моё представление о личном счастье не совпадает с представлением о нём героини, это не значит, что счастлива она не была. По своему. Внутри своей картины мира.
Но со стороны наблюдать за всем этим жутко.
И ещё - очень жаль её сына. Просто потому что так мало ему досталось жизни, и где-то немного потому, что я не до конца уверена, чем он был для матери - самостоятельной личностью, или отблеском личности её кумира и любимого?.. Впрочем, она дала ребёнку достойную жизнь. Я даже понимаю, почему ради него она пошла торговать собой. Пока ты один, ты выбираешь быть бедным и гордым, или богатым, но поступиашимся какими-то принципами, но когда ты понимаешь что маленький человек, за которого ты в ответе, окажется в атмосфере нищеты и унижения, если ты не переступишь через себя... ну, приоритеты смещаются. Не обязательно и не у всех, но тут осуждать её мне как-то не хочется. Скорее всего она просто не видела других вариантов.
На главного героя даже как-то сердиться бессмысленно. Я таких встречала, вполне доставерный типаж. Не исключено, что ещё лет через 20-25 он удивится, что же случилось с его жизнью, и как это он, любимец женщин и удачи, остался один в старости.
Если, конечно, не опомнится раньше, и не подстрахуется на случай присловутого стакана воды. Взрослый, глянцевый, заигравшийся маленький мальчик.

Цитата:

Впечатление:
Как по мне Цвейг прекрасен, простой, но в тоже время емкий слог, незамысловатые, но интересные истории. И очень прекрасно включается эмоциональное реагирование на его историю.

Меня вот он выручил дважды в игре, а еще на него ссылались авторы из предыдущей книги.

Сделав отсылку к такому заболеванию, как амок, авторы упомянули и рассказа Цвейга, а я решила его обновить скажем так, так как было уже его чтение по ощущениям.
Собственно ценным тут является то, что, можно так сказать, в живую посмотреть на проявление этого заболевания, и то, что герой о нем знает, но ничего не хочет делать.

У Цвейга есть произведения и посильнее, но этот рассказ тоже можно почитать в общем потоке.

О чем книга: Небольшой рассказ о диалоге двух случайных попутчиков на корабле. Рассказ повествует нам о «бешенстве» мужчины, который один раз уже «проиграл» свою жизнь ради недоступной женщины и уехал в глушь, чтобы пережить это состояние. Но и там ему в конце службы встречается особа, которая пришла сделать аборт. Он в силе своей гордости и себялюбия отказывает ей в этом, но потом с упорством начинает ее преследовать, чтобы как-то обозначиться в ее жизни. Заканчивается все печально ведь, когда лбами встречаются двое казалось бы разных человека, то концовка такого взаимодействия она непредсказуема.

Читать\не читать: читать

Кто лучше всего всего подходит для решения внутрисистемной (семьи, друзей, коллег) проблемы? Вовсе не один из ее участников, а тот, кто посторонен, тот, кто способен смотреть со стороны, не становясь на чью-то сторону, не утративший еще объективного взгляда. Об этих людях чаще всего и рассказывает в своих новеллах, содержащих в нескольких страницах океаны чувств, Стефан Цвейг...

И снова автор со всем свойственным ему неповторимым умением описать чью-то трагедию окунул меня в историю сумасшедшей любви, переросшей в манию - один мужчина настолько утратил себя без своего идола, что распластался перед этой женщиной половой тряпкой, но так и не понял, о чем она ему твердила все время. Изменись он, перестань зацикливаться на деньгах - все, возможно, в их отношениях могло бы восстановиться, но мужчина лишь еще сильнее растворялся в своих иллюзиях, прекращая быть человеком. Драма, разыгравшаяся между этими двумя, не ограничилась парой - о ней знали все окружающие, над мужчиной смеялись уже, даже не скрывая этого, местные жители. Но не только местные находились в курсе - случайным свидетелем, возможно и окончания эпопеи, стал и совершенно посторонний кратковременный гость местности - надо же было заглянуть ему в таверну, чтобы окунуться в мерзкое и унылое болото, принадлежащее двоим. Однако, такова судьба многих героев австрийца - абсолютно посторонние люди становятся свидетелями ужасных событий, происходящих в чужих семьях, и зачастую трусят, бегут куда глаза глядят, пытаясь отстраниться и позабыть, что прикоснулись к подобной гадости. А ведь именно они могли бы помочь. исправить, поскольку находятся вне ситуации, за ее границами.

Сложно, если честно, описать свое отношение к каждому из персонажей "Улицы в лунном свете" - не жаль никого из них: ни мужчину, сотворившего кумира из дамы сердца и смысл жизни из денег, ни женщину, насмехающуюся и издевающуюся над ним (уподобившись его отношению к ней), вместо того, чтобы просто отойти и оставить его в прошлом, ни рассказчика- случайного свидетеля, не проявившего ничего кроме страха испачкаться, притронувшись к чужой боли. Все герои разочаровывают как личности и пугают тем, что от подобного будущего не застрахован никто - любой может сойти с ума, любой способен из роли жертвы перейти на позицию обидчика (треугольник Карпмана), сам того не осознавая даже, любой не огражден от выбора побега вместо поддержки. Страшно...

Я не знаю, честно не знаю, возмущаться ли мне поступками главной героини, удивляться, или завидовать.
О боги, какая разная бывает любовь!
Страстная, горькая, яркая, безутешная, романтичная, безответная, беззаветная, спокойная, надёжная…
Остановись, Мила, опомнись, ведь только эпитетов и прилагательных можно насобирать на целый роман.
А ещё удушливая, убивающая. И, что само по себе уже страшно - не для того, кого любят, а для влюблённого.
Как в этой новелле.
Всю жизнь любить одного человека, который даже не догадывается об этом (да что там, и знать не знает о твоём существовании), это как-то бессмысленно и глупо.
Убиваться по тому, кто и понятия не имеет о твоих страданиях, что может быть нелепее?
Только родить от него сына после нескольких случайных страстных ночей.
Нездоровое, страшное даже чувство. Но любовь ли это?

Но обвиняет. Каждой строчкой, каждым словом: «Виновен!»
Не представляю, как можно жить, получив такое письмо. Ничего ведь не изменить. Жизнь не перекроишь. Нет смысла себя терзать, но как быть с памятью? И с белыми розами?

О первой любви тут тоже есть. О том, как преображает человека это чувство. Как гадкий утенок становится прекрасным лебедем, поддавшись порывам и мечтам. Какие прозаические причины могут стать причиной влюблённости. Как легко убедить человека поверить, что он влюблён. Ведь никто в точности не знает, что такое любовь и как она выглядит.

А ещё эта новелла о том, каким разрушительным чувством является скука. Вот стало одному немолодому человеку скучно на курорте. Он решил себя развлечь за счет других отдыхающих. В результате, сам покой потерял, молодую девушку обрек долгие годы жить с недостижимым образом идеальной любви, двум почтенным тётушкам седых волос прибавил, молодого итальянца озадачил.

В выигрыше оказался только новеллист, которому немолодой человек год спустя безвозмездно слил эту прелюбопытнейшую курортную историю. Добрый дяденька писатель полученную информацию тут же творчески переосмыслил, внес в простенькую схему о кукловоде и марионетке новые краски и заставил своего собеседника пожалеть о собственном словесном недержании.

Вывод: скромнее надо быть, господа отдыхающие. Особенно в обществе новеллистов. И займитесь физическим трудом - очень от скуки помогает. А новелла у Цвейга прекрасная! Красивая и глубокая.