Тошнота. Рассказы

В ту пору, когда она жила в Джибути, а я в Адене и я приезжал на сутки повидаться с ней, она ухитрялась искусно громоздить между нами все новые недоразумения, пока до моего отъезда не оставалось шестьдесят минут; шестьдесят минут – ровно столько, сколько нужно, чтобы почувствовать, как одна за другой проходят секунды.

Ибо право всегда оборотная сторона долга.

Я не был ни дедом, ни отцом, ни даже супругом. Я не голосовал, я платил какой-то жалкий налог - я не мог
похвалиться ни правами налогоплательщика, ни правами избирателя, ни даже скромным правом респектабельности, которое двадцать лет покорности
обеспечивают чиновнику. Мое существование начало меня всерьез смущать. Уж не видимость ли я, и только?

Сказал себе почти как Растиньяк: "А ну, познания человеческие, поглядим, кто кого!"

- Ты дорожный столб , - говорит она , - столб, который стоит на обочине. Ты невозмутимо сообщаешь и всю свою жизнь будешь сообщать, что до Мелена двадцать семь километров, а до Монтаржи сорок два. Вот почему ты мне так необходим.

судьба людей такого рода всегда решается в нескольких сантиметрах над их головой.

эти разговоры набили мне оскомину ещё в юности.

Дело в том, что размышляю я редко и во мне накапливается множество мелких изменений, которых я не замечаю, а потом в один прекрасный день совершается настоящая революция.

В конце концов ей повезло. А я - вот уже три года как я слишком спокоен.

"На мгновенье я подумал: уж не полюблю ли я людей? В конце концов, это ведь их воскресенье, не мое".