Белый Клык. Зов предков. Рассказы

- Это что-то сверхъестественное! -(Пит).

• Нет, это замечательно, но и страшно, скажу я вам! Верите ли, меня по временам пугает преданность этого пса. -(Джон Торнтон).
• Да-а, не хотелось бы я быть на месте человека, который попробует тебя тронуть при нем! -(Пит).
• И я тоже, клянусь богом! -(Ганс).

В нем прошлое смыкалось с настоящим, и, как мощный ритм вечности, голоса прошлого и настоящего звучали в нем попеременно, -- это было как прилив и отлив, как смена времен года.

А Джон Торнтон, глядя на него, застывшего на месте, говорил с уважением:

• О господи! Этот пес -- что человек, только говорить не умеет!..

Другие люди заботились о своих собак лишь по обязанности потому, что им это было выгодно. А Торнтон заботился о них без всякого расчёта, как отец о детях, -- такая уж у него была натура.

Вместе с чужими собаками он стонал и выл от той же муки бытия, от которой выли его дикие предки, от того же суеверного ужаса перед тайной холода и ночи. И то, что отзвуки этой древней тоски волновал Бэка, показивали, как безудержно он сквозь века мирной оседлой жизни у очага человека возвращается назад к тем диким, первобытным временам, когда рождался этот вой.

Он развивался (или, вернее, дичал) очень быстро. (...)
В нем всколыхнулись давно заглохшие первобытные инстинкты. А то, что он унаследовал от многих поколений прирученных предков, наоборот, отмирало.

И на Бэка вдруг напал страх, страх дикого зверя перед западней. То было признаком, что в нем заговорили инстинкты далеких предков, ибо этот цивилизованный, даже не в меру цивилизованный пес в жизни своей не знал, что токое западня, и не должен был бы ее бояться.

Постоянное одиночество выработало в нем сдержанность. Его угрюмый нрав был результатом долголетнего опыта.

Бэк не читал газет и потому не знал, что надвигается беда – и не на него одного, а на всех собак с сильными мышцами и длинной, тёплой шерстью, сколько их ни было от залива Пюджет до Сан-Диего. И всё оттого, что люди, ощупью пробираясь сквозь полярный мрак, нашли жёлтый металл, а пароходные и транспортные компании раструбили повсюду об этой находке, – и тысячи людей ринулись на Север.

Побежденные соперники, как и история любви, красной кровью написанная на снегу, были забыты.