Жребий Флетча. Флетч и Мокси. Выбор Флетча

– Когда проводишь предвыборную кампанию по всей стране, случается всякое. Люди вот падают с мостов.

Сын губернатора, баллотирующегося в президенты, просит Флетча отмазать политика от убийств, сопровождающих его предвыборный тур.

– Тот, кто пытается держать прессу в узде, может получить от меня все, что пожелает: отравляющий газ, огнеметы, автоматы, гранаты.

Флетч много чего делал: шарился среди киношников, был засланцем в стане журналистов, в этой книге он сунул нос в политическую кухню. А пахнет в ней понятно чем – свежими трупами.

– Вы не любите и адвокатов?
– Адвокатов не любят даже их матери. Если провести опрос общественного мнения, наверняка выяснится, что среди различных групп населения наивысший процент выступающих за легализацию абортов – у матерей адвокатов.

Автор любит интеллигентно так и с иронией ставить своего героя в противоречивые ситуации. Например, здесь Флетч, имея потроха репортера, вынужден стать противником прессы, потому что неожиданно становится пресс-секретарем губернатора, т.е. должен по сути пойти против своей натуры. Но поскольку ему закон не писан, он просто ходит в политических кулуарах с видом удивленного школяра и умеривает свое любопытство.

– Репортеры – вымирающие особи, – покивал доктор Том. – Их эволюция остановилась на низшей стадии. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть, как они ходят, принюхиваясь к земле. Я, пожалуй, посоветую кандидату, что в дальнейшем прессой должен ведать департамент внутренних дел. Тем самым вымирание будет гарантировано.

Жанр политической сатиры востребован в США, можно припомнить немало фильмов на эту тему. Я бы даже сказал, что Америка питается политикой и железы ее власти избыточно вырабатывают желчь лжи и агрессии, которая знатно разъедает географическую карту мира. Политический фастфуд – основной рацион этого невоздержанного и злобного государства. Но злоба – это не про Грегори Макдональда, потому что он няшка в самом няшном смысле этого слова.

Директор представил гостей, по ходу поинтересовавшись, знают ли дети, где находится Вашингтон. «В выпусках новостей!» – полагало большинство. Но маленькая девочка, выступив по знаку директора вперед, решительно заявила: «Один – неподалеку от Сиэтла, а второй – в центре округа Колумбия».
Затем директор спросил, на какой срок выбирают президента Соединенных Штатов.
– Навечно!
– Шесть лет!
– Нет, четыре года!
– Пока его не застрелят!

С политикой все ясно, детектив же в романе задвинут в самый дальний угол. Его здесь кот наплакал, просто для вида. Расследование никто не проводил, а Флетч был статичным весь роман. Так что, сохнущим по головоломкам, следует пройти в другую дверь. Зато вы можете окунуться в предвыборную гонку.

– Послушайте, Флетч, государство – это хорошо отлаженная бюрократическая машина. Президент – дверная ручка, а бюрократия – сама дверь. Ручкой пользуются, чтобы открыть или закрыть дверь, поставить ее так или эдак. Но дверь, она остается дверью.

Единственно, тема на любителя подобного. Политика мало кому интересна, но у Макдональда, как всегда, блюдо подано весело и приправлено… назовем это мягкой философией. Так что здесь найдется о чем пораскинуть мозгами. Роман написан все же для умных людей, так что кого привлекает полит-пиар и не только – тем сюда. Ну а нам просто нравится Флетч в любых декорациях. Ну и юмор – это фирменный знак автора.

– Так что вас интересует? – спросил Флетч.
– Кандидат против того, чтобы детям разрешили молиться в школе?
– Кандидат за все, везде и всегда.
– Вы меня понимаете, учитель служит примером.
– Моя учительница поклонялась Сатане, – не унимался Филби. – Она правила наши контрольные кровью.

Fletch's Fortune, 1978

– Тело у вас не такое, как у других журналистов.

Вот вам средство от ноябрьской депрессии. Как говорят психологи, люби себя и тебя полюбят. А читать про Флетча, значит холить себя родного. Флетч – мой герой: налоги не платит, не работает, не хайпит; просто находясь в перманентном состоянии чила, ловит удачу.

– В каждом тощем, – изрек Флетч, – сидит толстяк, жаждущий вырваться наружу.

ЦРУ берет Флетча за яйца, заставляя его шпионить за коллегами на конгрессе Ассоциации американских журналистов. Но не успел начаться конгресс, как его семидесятилетний президент был убит. Ну, вы понимаете, в месте, где собралась борзописная элита, которая по определению хочет знать все обо всем.

И я сомневаюсь, найдется ли сейчас хоть одна замочная скважина, к которой не прилипли чье-то ухо или глаз.

Если во «Флетч и Мокси» автор щекотал киношников, то здесь, в более благоприятной для себя среде, прошелся сапогом по лицам товарищей журналистов. Книга купается в юморе, но есть там и жизненная соль, так сказать. Рекомендуется всем, у кого прошел пубертат.

– Можете выдыхать сигарный дым мне в лицо. Ключ я вам не отдам.

Чего только не сделаешь, чтобы ублажить дантиста.

Кто самый любимый (заслуженно) литературный герой всех времен и народов? Разумеется, Флетч.

– Убытки, Флетч, еще не доказательство добродетели.

Читать Г. Макдональда – то же самое, что есть крем-брюле на пляже. Релакс, друзья. Чисто шум прибоя.

– Флетч, чьи-то лошади должны проигрывать.
– Но почему именно мои?
– Полагаю, они чувствуют, как вам не хочется оплачивать счета за их кормежку. Лошади далеко не глупы, знаете ли. Скаковая лошадь, что женщина. Вы портите их улыбкой.

На этот раз непосредственный, презирающий доллар, репортер становится свидетелем смерти продюсера, которого кокнули прямо под камерой во время съемок шоу. Флетч тусит с кинозвездой в долгах Мокси Муни и ее гениальным отцом-алкоголиком, пытаясь отмазать актрису от обвинения в убийстве.

Флорида-Кис протянулась на сто миль от материка, словно вымя, из которого цедились сливки, молоко и грязь со всего континента.

Чем привлекателен Макдональд? Кроме юмора, за всей его легкостью бытия роятся разные мысли. Они бродят, как коты под покрывалом. Диалоги, словно игра в бильярд, слова шарами рикошетят от ртов луз. В этом романе он, не напрягаясь, стебет киношную тусовку, не забывая и про детектив.

– Это хорошо, она создала эффект захлопнувшейся двери, не хлопнув ею.
– О чем вы говорите? В столовой нет двери.
– Дверь есть всегда. В вашем сознании.