Завтра была война. Неопалимая Купина. Суд да дело и другие рассказы о войне и победе

— Ты не умеешь врать, девочка, — вздохнула она. — Конечно, это хорошо, но твоему мужу придется несладко.

Есть натуры, которые впитывают горе обильнее, чем радость...

...гнев не дает и не может давать радости, ибо он обладает не созидательной, а лишь разрушительной энергией...

... человек нуждается в одиночестве куда больше, чем в компании, даже если компания эта – почти родная семья.

Женщина не потому силища, что камни может ворочать похлеще мужика, а потому она силища, что любого мужика может заставить ворочать эти камни.

А я говорю о презумпции невиновности. То есть об аксиоме, что человеку не надо доказывать, что он не преступник. Наоборот, органы юстиции обязаны доказать обществу, что данный человек совершил преступление.

И никто из девочек не знал, что этот день был последним днем их детства, что отныне им предстоит плакать по другим поводам, что взрослая жизнь уже ломится в двери и что в этой взрослой жизни, о которой они мечтали, как о празднике, горя будет куда больше, чем радостей.

А мы и не знали, что за порогом нашего класса дежурила смерть. Мы были молоды, а незнания молодости восполняются верой в собственное бессмертие. Но из всех мальчиков, что смотрят на меня с фотографии, в живых осталось четверо.
Как молоды мы были.

— Ты женщина, у тебя есть долг.
— Рожать — это не долг, это физиология. Долг — умирать, когда не хочется.