Приговор. Письма к Фелиции

Я слишком завишу от своих сиюминутных настроений и сиюминутных сил. Так что пойми меня правильно!

Живя подле меня, ты будешь покинутой. Ты будешь чувствовать себя покинутой, если я стану жить, как мне должно, и будешь покинутой взаправду, если я стану жить не так.

Не склонность к писательству, Фелиция, любимая, не склонность это вовсе, это просто я сам.

Бедная, любимая Фелиция! Как все сошлось в нашей роковой встрече: ни с кем я так не страдаю, как с тобой, и никого так не мучаю, как тебя, — и поделом мне.

Если я не смогу нормально спать, когда же я смогу снова нормально писать? А если я писать не смогу, то все остальное попросту сон, причем разгаданный.

На нашем балконе вечером очень хорошо. Сейчас я посидел там немного.

Жить в Праге и вовсе не видеть родных — для меня, к примеру, ничего не было бы легче, пусть даже они самые замечательные люди на свете, особенно по отношению ко мне, и сделали мне незаслуженно много добра, столько, сколько мне им в жизни не сделать.

Сколько себя помню, мне всегда было неприятно или, по крайней мере, неспокойно, когда в моей комнате кто-то находится, не только незнакомый, но и друг, ты же, напротив, любишь людей, быть может, даже большие компании, тогда как я с превеликим трудом, чуть ли не с болью пересиливаю себя, чтобы принять родственников или даже друзей в моей или — осмелюсь сказать — в нашей квартире.

Итак, во вторник ты получишь мое письмо. Я бы хотел навечно удержать тебя за твоим письменным столом, лишь бы ты вечно писала мне письма!

Сегодня высылаю тебе «Кочегара». Будь поприветливей с этим мальчиком, усади его рядом с собой и похвали, ему этого так хочется.