Старик и море. Райский сад. Рассказы

И даже не смей думать, что ты можешь не выдержать.

Плохо не то, что он лгал, а то, что вместо правды была пустота.

Но в темноте не было видно ни огней, ни зарева – были только ветер да надутый им парус, и ему вдруг показалось, что он уже умер. Он сложил руки вместе и почувствовал свои ладони. Они не были мертвы, и он мог вызвать боль, а значит, и жизнь, просто сжимая и разжимая их. Он прислонился к корме и понял, что жив. Об этом ему сказали его плечи.

Он слишком сильно любил, слишком много требовал и в конце концов оставался ни с чем.

...как приятно, когда есть с кем поговорить, кроме самого себя и моря.

Когда говоришь, легче.

— Но я чувствую, что нравлюсь вам.
— Понравиться мне не сложно, только это мало что значит.

- Нет, - сказал Дэвид, - Если вещь по-настоящему удалась, то по памяти ничего не восстановить. Читаешь и не перестаешь удивляться. Не верится, что ты мог так написать. Уж если что получилось, то повторить это нельзя. Настоящее удается только однажды. А в жизни каждому отпущено не так уж много.

• Чего не много?
• Настоящих удач.
• Но ты же должен вспомнить. Ты должен.
• Нет. Это никому не дано. … Когда рассказ закончен, то дальше он живет сам по себе.

А неплохо бы начать поскорее, потому что время уходит, а с ним уходишь и ты, и не успеешь оглянуться, как с тобой будет покончено. Может быть, уже.