Собор Парижской Богоматери. Пьесы. Стихотворения

уста каждого ученого, осыпающего похвалами своего собрата, – это чаша подслащенной желчи.

- Собор Парижской богоматери, с. 244

Мужчина с женщиной наедине не подумают читать «Отче наш».

Ученый - я надругался над наукой; дворянин - я опозорил свое имя: священнослужитель - я превратил требник в подушку для похотливых грез; я плюнул в лицо своему Богу! Все для тебя, чаровница! Чтобы быть достойным твоего ада!

Память, как известно, палач ревнивцев.

Он понял, что наряду с умозрениями Сорбонны и стихами Гомера в мире есть ещё кое-что, что человеку свойственны и живые привязанности, что без любви и нежности жизнь не что иное, как мëртвый, ржавый, скрипучий и безобразный механизм.

Его сжигала горячка знаний, и он накапливал их с ненасытностью скряги.

Эта главная церковь является среди всех парижских церквей своего рода химерой, соединяя в себе голову одной церкви, конечности другой, торс третьей и всего понемногу от каждой из них.

Прелестная стрекоза превратилась в осу и готова была ужалить.

Он кричал, бесновался, кусался, и будь это днëм, один вид его безобразного, искажённого гневом лица, которое вследствие этого было ещё ужаснее обыкновенного, верно, обратил бы в бегство весь отряд. Но темнота лишила горбуна самого страшного его оружия - безобразия.