Контрапункт. О дивный новый мир. Обезьяна и сущность. Рассказы

Бернард вышел гордо, хлопнув дверью, - ликуя от мысли, что он один геройски противостоит всему порядку вещей; его окрыляло, пьянило сознание своей особой важности и значимости. Даже мысль о гонениях не угнетала, а скорей бодрила.

«А что, если бы я мог, если б я был свободен, а не сформирован по-рабьи?»

- От моря у меня такое чувство... - Он помедлил, поискал слова. - Я как бы становлюсь более собой. Понимаешь, самим собой, не вовсе без остатка подчиненным чему-то. Не просто клеточкой, частицей общественного целого.

«Пью за мое растворение»...
«Пью за Великий организм»...
«Пью за близость его пришествия»

Но странно, что от альф и бет растения растут не лучше, чем от этих противненьких гамм, дельт и эпсилонов, что копошатся вон там.

Избыток умственных способностей обособил Гельмгольца и привел почти к тому же, к чему привел Бернарда телесный недостаток.

Любить кого-нибудь имеет смысл только тогда, когда знаешь точно, что именно чувствуешь, и умеешь это выразить.

Какая жалость, что англичане так любят природу! Они убивают её своей любовью.

Она не любила, когда величие приписывали какому-либо живому человеку (умершие люди – это другое дело: они были мертвы)...