Пером и шпагой. Битва железных канцлеров: Романы

Тайные типографии в Саксонии уже нашлепывали миллион за миллионом фальшивые ассигнации, чтобы подорвать экономику России изнутри.

...гроза двенадцатого года

Еще спала. Еще Наполеон

Не испытал великого народа –

Еще грозил и колебался он.

(А.С. Пушкин)

И наступила смерть. На восемьдесят втором году. Из них сорок восемь лет де Еон прожил мужчиной. А тридцать четыре года его считали женщиной.

Часами рассказывал де Еон о стране Севера, что лежит в искристых снегах; встают из метельных сугробов уютные деревенские города; народ там добр и приветлив, а женщины милы и нарядны...

Сейчас произошло отпевание гражданки Республики, которая умерла от родов императора, вследствие неудачного цесарского сечения... Что-то будет с тобой, несчастная Франция?

Так и тянулось до 1796 года. В этом году он вычитал из газет, что умерла русская императрица Екатерина II, оставив Россию в славе и величии. Тридцать четыре года эта женщина стояла у кормила власти над громадной страной с мужественным и сильным народом. Она добилась своего в дипломатии: если в Петербурге слегка чихали – вся Европа валялась в жесточайшем насморке.

Старухе еще помогут, старику же – никогда!

И потекло время – быстрее, чем вода по клеенке. Англичан можно было привлечь только оригинальностью...

Никто не догадался заметить большого протеста маленького человека против великой власти!

В 1792 году все имущество де Еона пошло с молотка, описанное полицией за долги – старые и новые. Жестоко он страдал от потери книг, без которых ощутил себя в жизни бесполезным и беспомощным.