Скарабей

Нельзя жить в доме, если его ненавидишь...

Если вы пролили столько крови, чтобы простому народу жилось хорошо, как пишут во всех газетах, так почему же этот народ должен одеваться в мешки и носить уродливую обувь?

- Но почему же простые пролетарии, которые стали хозяевами страны, не могут ходить в хорошей обуви?- удивился Владимир.

• Ну да! Если мы нашим Нюшам и Машам дадим такую обувь, они перестанут быть пролетариатом.

А в Одессе - все евреи. И те, кто не евреи, - тоже евреи. Ну а те, кто без юмора, - вообще не одесситы.

<...> все будет теперь хорошо. Ибо жизнь вечна, и все в ней возвращается на круги своя. Только движется при этом вверх.

Надо всегда попрощаться с прошедшим днем, - вспомнила она слова мамы, - попрощаться и подумать, что ты сделала в этот день хорошего и что плохого. За хорошее - надо порадоваться. Плохое - постараться исправить, если можно. И уж точно постараться больше так не делать.

Когда живешь где-то постоянно, то кажется, что еще успеешь пойти и туда, и сюда. Жизнь может пройти, а ты, живя рядом с прекрасным, с тем, что другие едут смотреть за тысячи километров, так и не удосужишься увидеть это сам.

Но вы должны знать, что занятие наукой - это в основном тернии. Розы бывают крайне редко, да и то - когда мы уже проходим бОльшую часть жизни. И все же истинный ученый работает не ради роз, а ради преодоления терниев.

Я не против рюмки хорошей водки, и даже не одной. А чтобы водка была на пользу, пить ее надо или по поводу радости, или по поводу горя. Но и то и другое должно быть искренним. Иначе это перевод продукта и здоровью вред.

Но больше всего убивали Владимира сами фасоны производимой обуви. Казалось, те, кто их придумывал, имели тайный сговор с частными врачами-ортопедами. Потому как ношение сих моделей не могло не искалечить ноги.