Конец вечности. Сами боги. Немезида

В эту книгу вошли три произведения Айзека Азимова, по праву признанные классикой НФ-литературы XX столетия. В романе "Конец вечности" повествуется о некой вневременной структуре, носящей название "Вечность", в которую входят специально обученные и отобранные люди из разных столетий. Задачей "Вечности" является корректировка судьбы человечества. Роман "Сами боги", повествующий о контакте с паравселенной, в 1972 и 1973 годах стал "абсолютным чемпионом жанра", завоевав все три самые престиж...

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,5

204 оценки

5
69%
4
23%
3
7%
2
0%
1
1%

Ваша оценка

Прочитали 246Хотят прочитать 183

Рецензии

Аноним12 марта 2024 г.
Замерли, кажется, стрелки столетий; кончилась Вечность. Есть только миг для этих сердец. В страшном безвременье все так запуталось, но это начало, а не конец...
Меня вновь тянут и зовут за собой космические путешествия, увлекая захватывающе недостижимым - что там вдалеке, когда нас не будет, нас же не будет, правда (слабо в это, конечно, верится)? Мы (не мы, разумеется, потомки) долетим ли наконец до далеких звезд? А до Марса? Мы научимся корректировать то, что прежде казалось окончательным и бесповоротным? Фантазии Дика и Уэллса станут когда-нибудь нашей реальностью или так и останутся лишь красивыми томиками на и без того переполненной книжной полке? У кого бы спросить? Да и надо ли/можно ли спрашивать о таком? Да и кто ответит? Вот если только он. Загадочный для меня до сей поры Айзек Азимов...
Вглядываюсь вдаль, не нахожу, как всегда, внятных и ясных ответов, а потому в их поиске открываю книгу, волнуюсь немножко (автор новый, неизвестный: подарит ли он в итоге мне минуты наслаждения или же окутает скукой, как бывало уже не раз с непривычными авторами? Как знать... Эх, не дано нам видеть будущее, что за досадная оплошность, право слово, ну что за отсталый век!), проваливаюсь, зачарованная, а возвращаюсь, открывая глаза, ошеломленная. Будто сама только-только вернулась из этого опасного путешествия во Времени (не все из него возвращаются, мне же повезло), опять перепутав столетия (когда же починят чертов тумблер, до сих пор перекрывающий вход в Скрытые Столетия - 100000-е и дальше) и оказавшись в двадцать первом, чуть расстроенная, что здесь все не так, как там, в далеком и прекрасном. Не в нынешнем. В грядущем. Хотелось бы подольше - там, в мире, где все можно исправить, отредактировать, отлакировать, но... Время поджидало и поджимало (опять это Время, совсем не ко времени, оно тоже может быть жестоким...)
Удивленная, смотрю перед собой. А вижу - их. До сих пор как наяву, будто только-только расстались (10-го, если быть точнее, ну да ладно). Вот Эндрю, Вечный, вечно сдержанный и такой же вечно суровый снаружи (но я-то знаю, что внутри не таков, то лишь маска, то следование давным-давно установленным правилам для людей его профессии и его миссии), чем-то всерьез и надолго обеспокоенный (и я даже знаю чем - Азимов нашептал). Он, кажется, терпеть не может женщин, а впрочем, то Устав не позволяет, потому лишний раз на глаза стараюсь все же не попадаться.
Здороваюсь с Нойс - ну до чего же хороша! Темные волосы, стройная фигурка и такие пронзительные глаза. В такую сложно не влюбиться. А потому не завидую я мужчинам из 575-го, 2456-го и 482-го столетий (да и всем прочим) - красотка одна, их - много...
Наблюдаю издалека за Старшим Вычислителем Твисселом и начальником Эндрю, Финжи - к ним и подойти-то боязно, а потому так, в стороне, восхищенная умом, проницательностью служителей Вечности. Все-то они знают, все могут предугадать, предрассчитать - все ли?..
Незваным и неузнанным гостем мчусь по столетиям вслед за героями: ох, до чего же это увлекательное занятие, вы даже представить себе не можете той бури восторга, что я испытала (откройте книгу - испытаете то же самое, я уверена, что Азимов не разочарует). Мой любимый сюжет воплотился во всех деталях, одновременно: это и "Меняющие реальность", и "Вспомни, что будет", это и уже упоминавшиеся Уэллс с Диком, это и Брэдбери... Я замирала, боясь пропустить хоть слово или описание: мир будущего действительно завораживал, шикарные декорации (а кстати, есть ли фильм?..) восхищали беспрестанно, романтическая линия и вовсе свела с ума.
До чего же она прекрасна! И до чего сложный выбор предстоит сделать герою: карьера или любовь? Правильный ответ звезды не подскажут, нет здесь опций "пятьдесят на пятьдесят" или "помощь друга". Я сомневалась в нем (в ней - нет, ни капельки), не подозревая о том, какой силы личность стоит сейчас передо мной. Отчего-то хотелось верить, что любовь в этом раунде все же победит (цинизм и житейский опыт еще не заглушили окончательно во мне остатки романтизма). Хотелось, а интуиция тем временем шептала обратное: смотри, мол, испытаний же героям не счесть, как ты вообще можешь продолжать верить в лучшее?
Изменишь реальность - а это твоя работа, как не изменить? - исчезнет она, будто и не существовала вовсе, такая желанная, ставшая такой родной за эти несколько месяцев. Ослушаешься приказа - попадешь под суд. Не доложишь руководству - пеняй, друг, на себя...
Подобно героям, я тоже не знала правильного ответа в этой истории, тем увлекательнее читалась книга, а я тем временем упорно продолжала верить в счастливый финал - такая любовь не может оборваться на полувздохе!..
Я открывала двери столетий, я забывала обо всем - о мире, гудящем за окном, о прочих начатых книгах. Мой мир наполняли совсем другие звуки: рев капсулы, взлетающей к далеким столетиям, тихий шепот влюбленных, наслаждающихся запретным счастьем - пока еще наслаждающихся, сердитый окрик руководства: не все, оказывается, подвластно директивам... А передо мною расстилалась Вечность, бесконечная, в чем-то желанная, непонятная, ужасающая. Скажи: на что тебе Вечность, если любимый/любимая не с тобой? Миг счастья и то ценнее...
Путешествие подходило к концу, Время ускорялось, прощалась в спешке, отчаянно и самоуверенно надеясь на новые встречи с автором ( Айзек Азимов - Я, робот (сборник) с собой все же прихватила) - вы же и в следующий раз меня порадуете, да, господин Азимов? Надежда воздушным шариком улетала в тот самый космос... Прочитанные странички обжигали сердце и душу: они-то как раз дарили надежду. Сложно остаться циником, читая про любовь, для которой преград, кажется, вовсе нет. Трудно остаться в ни во что не верящим пессимистом, читая Азимова, он заряжает этим самым оптимизмом, доказывая, что в этом мире - да и во всех существующих - возможно все. Стоит только по-настоящему захотеть этого: космические полеты, сногсшибательная и взаимная любовь, корректировка реальности - возможно поистине всё!
Вечность взрывалась на наших глазах. Грусть отступала. Счастье теплилось в этих руках, счастье настало...
5/5, одна из лучших для меня фантастических книг на тему путешествий во времени (любимую тему, кстати). Уверена, что еще не раз перечитаю ее в своей жизни, а потому с легким сердцем рекомендую к прочтению. Небольшая, она отправит вас в незабываемое путешествие в будущее и мир настоящей любви, она подарит вам удивительные моменты встречи с достойными людьми, наполнит счастливыми, добрыми эмоциями, заставит переживать и позволит улыбнуться, расскажет красивую сказку на ночь глядя и окутает бесконечным теплом...
Читать далее
277
5K
Аноним18 мая 2021 г.
«Мужская твердолобость vs Женская сексуальность»
Знакомясь с культовыми антиутопиями (а «Конец вечности» тоже, в каком-то смысле, антиутопия), можно заметить, что выстроены они по одной и той же схеме: так, катализатором основных событий в них выступает существо женского пола, а главной «личной» линией персонажа становится линия запретной любви в экстремальных условиях.
В самой первой антиутопии 20 века «Мы» Замятина тема любви является ключевой: в «Мы» любовь запрещена (зато есть контролируемый секс), а главный герой внезапно влюбляется в не-такую-как-все-девушку, и все дальнейшие его действия определяются его романтическим влечением к ней. В «О дивный новый мир» так же важны любовь и моногамные отношения (хотя секс, как и у Замятина, есть), без любовной линии не было бы развития главного героя из «дикарей». И в «1984» без любви и секса никак, и снова девушка-не-такая-как-все и запрет на нормальные романтические отношения. Отошел от этой линии Брэдбери в своем утопическом романе «471 градус по Фаренгейту», но и в нем появляется не-такая-девушка, которая вдохновляюще действует на главного героя-мужчину. Айзек Азимов тоже решил быть верным этому канону.

Отдельный вопрос, отчего писатели-мужчины в своих антиутопиях выводили на первый план запрет на любовь с женщиной. В этом должна быть какая-то логика. Может быть, так на них действовала сама атмосфера 20 века? Сложно представить себе серьезную антиутопию, написанную женщиной, в которой главным был бы любовный интерес героини к какому-то мужчине (речь именно о серьезной лит-ре, повторяю). А мужчин-писателей как переклинило на этой теме! Может быть, так сказывалось изменение роли женщины в обществе (уже не обязательно жена и мать)? Могло ли это новое равенство подсознательно пугать мужчин, заставляя их думать: а не разрушится с этим привычная сексуальность? Есть, кстати, и еще одна забавная деталь: в подобных сюжетах женщина оказывается более опытной в любовных делах, чем мужчина («Мы», «О дивный новый мир», «1984», «Конец вечности»), она чаще выступает инициатором отношений (иногда – параллельно имея отношения с другими), а мужчина – с готовностью, но все же – ей уступает.
Как уже было сказано, «Конец вечности» – продолжатель всех схожих антиутопий. Главный герой – этакий типичный «суровый мужчина», который до встречи с прекрасной возлюбленной не знал слов любви… в смысле, почти не сомневался в правильности системы (помните, тоталитарии: женщина – зло!). Стоило же появиться женской юбке, после стольких-то лет воздержания, – и уже не юный Ромео готов отказаться от всех своих идеалов, разрушить строй и мир к чертовой матери, лишь бы лишний раз соединиться с любимой в порыве страсти (где-то за кадром должно звучать невольное хихиканье).
Харлан, герой Азимова, – Техник, который работает в Вечности, т.е. служит на благо человечеству. Вечность – великое изобретение рук человеческих, выстроенное на временном парадоксе (который читателю любезно разъяснят – спасибо). В Вечности изменяют реальность: высчитывают, как лучше можно вмешаться в жизнь, чтобы запустился «эффект бабочки», который по цепной реакции одни события заменит другими (войну на дипломатические договоренности и т.п.). Цель этого – сделать людей счастливыми во все эпохи, доступные Вечности (наше время, к слову, им недоступно, так что не мечтайте о положительных изменениях). С одной стороны, это важная и полезная деятельность – ведь судьба мира, в общем, становится лучше. С другой же – это нарушение прав людей, которые не дают согласия на изменение своей реальности и, соответственно, самих себя.
Не-такая-как-все Нойс (конечно же, невозможно красивая, сексуальная и умная – разве бывают иные девушки в антиутопиях?) должна изменить мировоззрение Харлана. Только вот со стороны это выглядит… ненормально. Харлан почти слетает с катушек из-за первой любви. Он разом лишается нормальной логики – так, он всерьез готов загубить труд миллионов людей из-за своей дикой страсти.
Из-за этого же «как бы положительный» финал книги воспринимается странно. Азимов весь роман строил сложные этические размышления, единственно верного ответа на которые нет и быть не может. Оттого так обидно, что финал слишком легко разрешает болезненный конфликт. Скажем, можно понять Нойс, логику ее развития. Но что же все-таки главный герой? Насколько осознанно его решение? Окончательный ответ Харлана кажется мне неубедительным, создается впечатление, что его решение все так же объясняется его любовью к Нойс. А если так, то поступок главного героя нивелирует все этические вопросы, ведь выстраданные принципы заменяются эмоциональными потрясениями.

…Книга очень хороша, что бы я о ней ни писала, она замечательно написана, персонажи вызывают разнообразные чувства. Азимов сумел написать увлекательное интеллектуальное произведение. Но множество разнообразных «но» мешают мне его любить. Мне хотелось менее банальной любовной линии и менее легкого финала, увы и ах.
Читать далее
148
5,4K
Аноним19 января 2015 г.
Фантастика Золотого века никогда не перестанет меня удивлять. Авторы, являясь по сути первопроходцами, создавали тем не менее такие концепции, какие кажутся невероятными при отсутствии наработанной базы. Идея же Азимова масштабна просто до умопомрачения и вгоняет в депру безысходностью дистопии. Слишком мало я его читала, надо срочно восполнять этот пробел, всё-таки он – один из лучших, в этом я уже не сомневаюсь.
Из всех сюжетов фантастики путешествия во времени кажутся мне наиболее фантастическими, а кроме того и самыми опасными. И Азимов не только изобразил худший из сценариев, но и довёл его до критической массы. Невероятный размах – сотни миллионов лет, сводящие столь значимые для нас века к статичным поинтам. И надо всем этим довлеет корпорация вечности – большой брат, существующий во всех временах и вне времени, ну и конечно же лучше других знающий, как можно насильно осчастливить человечество.
Детально проработана и для всех понятно объяснена технология перемещений во времени, всех этих колодцев, теория воздействия на реальность, волновых колебаний, замещения, возможностей и вариаций. Понимая эту кухню, я бесилась еще сильнее и не знала, чего хочу больше – чтобы система работала, не допуская распада цивилизации, или чтобы там уже устроили мировую революцию ко всем чертям.
Ущербность системы видна невооруженным глазом, но главный герой пытается противостоять ей не из каких-то идейных соображений, а по самой что ни на есть тупой причине – из-за женщины. Это безумно раздражало: ради красивой мордашки и пустой башки мужик собирался отвергнуть организацию, которой был предан всем сердцем. А если бы она была доброй, полезной и гуманной? Так что половину книги я отчаянно психовала и бесилась, а потом…
А потом всё оказалось совсем не так – еще удивительнее, еще масштабнее, время просто перелилось через край и затопило всё вокруг. По-новому представшая идея тут же перестала бесить, приняв единственно возможную форму долженствования, от неожиданно раскрутившейся интриги сорвало резьбу. Мозаика сложилась в такую картинку, что из истории о приключениях с интересным сюжетом, но какой-то психологически неприятной концепцией всё в один миг превратилось в сплошной восторг и квинтэссенцию прекраснейшей фантастической мечты того времени.
Под катом немного бурных эмоций о сюжете

Под катом немного бурных эмоций о сюжете, которые могут проспойлерить главную интригу:
Вся эта концепция разделения времени на основные века, скрытые и первобытные совершенно скрадывает известную нам историю, заставляя забыть о ней, почувствовать ее чем-то давно свершившимся, неважным и никому не интересным. Чем-то сродни окаменелости. И потому вдвойне шокирует, когда мы в конце узнаём, что всё это время история двигалась по альтернативному пути развития, а последнее вмешательство не испортило всё, как можно было полагать, а напротив, пустило в нужном русле, сделало мир именно таким, какой и существует в реальности.
И финальный аккорд, что либо человечество тихо и без потрясений прозябает на Земле, никому не нужное, либо через риск, опасности и грохот ядерных взрывов летит в космос – это настолько в духе Золотого века, Азимова и Академии, что аж прекрасно. Именно за это я и люблю так тот период. 10 лет отделяло "Конец вечности" от тех самых атомных бомб, и высказать мысль, что любая техническая трагедия может оказаться шагом к надежде, было очень смело.
Как точно сказал в одной из своих книг Кунц: "Фантастика была литературой надежды".
Читать далее
147
5,3K

Все рецензии

Цитаты

Аноним29 сентября 2011 г.
Любая система, которая, подобно Вечности, позволяет кучке людей принимать решения за всё человечество, выбирать за человечество его будущее, неизбежно приводит к тому, что высшим благом начинают считать умеренность и безопасность - синонимы посредственности. В такой Реальности звёзды недостижимы.
85
6,5K
Аноним1 июля 2015 г.
— Смотри, перед нами Земля, — сказала Нойс, — но не вечный и единственный приют человечества, а всего лишь его колыбель, отправная точка бесконечного приключения.
70
10,7K
Аноним25 августа 2021 г.
Но Купер, родившийся в эпоху, не знавшую рекламы, с трудом понимал Харлана.
— Все это просто противно, — сказал он. — Неужели найдутся дураки, которые поверят бахвальству человека, расхваливающего собственную продукцию? Неужели он сознается в ее недостатках или воздержится от преувеличений?
68
208