Let Me In

Не там хорошо, где нас нет, а там где есть что есть...

Повисла тишина — характерная больничная тишина, рожденная самой ситуацией: один в постели с какой-нибудь болезнью или травмой, а рядом другой, здоровый, — и этим все сказано.

— Эли... Хочешь стать моей девочкой?
— А что это значит?
— Ну... что мы с тобой типа вместе.
...
— Я не девочка...
— А кто же? Мальчик, что ли?
— Никто. Не ребенок. Не взрослый. Не мальчик. Не девочка. Никто.

Ясно, подруга залетела. А мальчик не готов стать отцом. Вот так всегда. Все только и думают, что о себе. Только и слышишь: мое счастье, мое будущее... Любовь — это способность положить свою жизнь к ногам другого, а современная молодежь на такое неспособна.

- Здорово, старик! - окликнул его Морган.
Ларри сдержанно кивнул, будто с самого пробуждения знал, что увидит здесь Моргана, и подошел.

• Привет. Как дела?
• Ноги мерзнут, машина на свалке, работы нет, иду домой жрать суп из пакетика. Сам-то как?

Так странно читать о себе в подобном духе: «пятидесятилетняя женщина», «прохожий», «незначительные». А сколько всего стоит за этими словами.

Чем ближе подпускаешь к себе человека, тем больнее он тебя ранит.

В «Государстве» Платона стражи были наиболее образованным сословием. Но это Швеция 1981 года, и здесь, вероятно, читали Яна Гийу.

Человек — это мозг. В человеческом мозге заложено все, с самой первой минуты. Тело — лишь система жизнеобеспечения, которую мозг обречен таскать за собой ради собственного существования.

Где-то существовал параллельный мир, в котором он не совершал того, что собирался совершить. Мир, где он пошел своей дорогой, оставив мальчика приходить в себя, недоумевая, что с ним произошло.

Но не здесь. В этом мире он подошел к своей сумке, открыл ее. Следовало торопиться. Он быстро натянул дождевик поверх одежды и вытащил инструменты. Нож, веревку, большую воронку и пятилитровую канистру.