Собрание сочинений в 4 т. Том 3. Мастер и Маргарита. Полоумный Журден. Кабала святош

За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!
За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!

Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер.

-Гори, гори, прежняя жизнь!
-Гори, страдание!

Когда люди совершенно ограблены, как мы с тобой, они ищут спасение у потусторонней силы.

" Я лёг заболевающим , а проснулся больным. Мне вдруг показалось, что осенняя тьма выдавит стёкла, вольётся в комнату и я захлебнусь в ней, как в чернилах."

"Я лёг заболевающим, а проснулся больным. Мне вдруг показалось, что осенняя тьма выдавит стёкла, вольётся в комнату и я захлебнусь в ней, как в чернилах. Я стал человеком, который уже не владеет собой..."

Мы говорим с тобой на разных языках, как всегда, но вещи, о которых мы говорим, от этого не меняются…

Я сяду, — ответил кот, садясь, — но возражу относительно последнего. Речи мои представляют отнюдь не пачкотню, как вы изволите выражаться в присутствии дамы, а вереницу прочно увязанных силлогизмов, которые оценили бы по достоинству такие знатоки, как Секст Эмпирик, Марциан Капелла, а то, чего доброго, и сам Аристотель.

Я - историк, - подтвердил учёный и добавил ни к селу ни к городу: - Сегодня на Патриарших будет интересная история!

… — что могут подбросить?
— Ребенка!..
— Абсолютно верно (…) ребенка, анонимное письмо, прокламацию, адскую машину, мало ли что еще, но четыреста долларов никто не станет подбрасывать, ибо такого идиота в природе не имеется.