"И судимы были мертвые"

После невероятных приключений (хотя впрочем, почему невероятных? - кто же не переживал невероятных приключений во время гражданской войны?)...

Самоубийство, прерванное на самом интересном месте...

В квартире у них тепло и уютно, в особенности замечательны кремовые шторы на всех окнах, благодаря чему чувствуешь себя оторванным от внешнего мира... А он, этот внешний мир... согласитесь сами, грязен, кровав и бессмыслен, а наши израненные души ищут покоя вот именно за такими кремовыми шторами...

Кому это нужно? Угнетённым неграм? Или португальским рабочим?

А вот по глазам - тут уж ни вблизи, ни издали не спутаешь! О, глаза - значительная вещь!

В 8.30 часов вечера произведена первая в Европе операция по проф. Преображенскому: под хлороформенным наркозом удалены яички Шарика и вместо них пересажены мужские яички с придатками и семенными канатиками, взятые от скончавшегося за 4 час 4 минуты до операции мужчины 28 лет… Непосредственно вслед за сим удален после трепанации черепной крышки придаток мозга – гипофиз и заменен человеческим от указанного мужчины.

У зулусов жить – по-зулусьи выть… Международная вежливость, как говорится.

После авторитетного разъяснения Карася, что никому абсолютно не может быть вреден коньяк и что его дают даже малокровным с молоком, Василиса выпил вторую рюмку,

Кончено. Немцы оставляют Украину. Значит, значит - одним бежать, а другим встречать новых, удивительных, незваных гостей в Городе. и, стало быть, кому-то придётся умирать. Те, кто бегут, те умирать не будут, кто же будет умирать?

Так вот, у Тальберга, Сергея Ивановича, была неподходящая, неудачливая звезда. Тальбергу было бы хорошо, если бы всё шло прямо, по одной определённой линии, но события в это время в Городе не шли по прямой, они проделывали причудливые зигзаги, и тщетно Сергей Иванович, старался угадать, что будет.