"И судимы были мертвые"

Л ю с ь к а. А он всегда крадет у мерзавцев на Гран-Базаре. Так честное слово – украли?
Чарнота кивает головой.
Тогда вот что. Ты знаешь, кто ты, Гриша, таков?
Ч а р н о т а. Кто?
Л ю с ь к а. Последний подлец!
Ч а р н о т а. Как ты смеешь?!
С е р а ф и м а выходит с ведром, останавливается. Ссорящиеся ее не замечают.
Л ю с ь к а. Смею, потому что ящик был куплен на мои деньги.
Ч а р н о т а. Ты мне жена, и у нас общие деньги.
Л ю с ь к а. У мужа – от торговли чертями, а у жены – от торговли совсем другими вещами!
Ч а р н о т а. Что ты сказала?
Л ю с ь к а. Да что ты валяешь дурака! На прошлой неделе с французом я псалмы ездила петь? Кто-нибудь у меня спросил, откуда у меня пять лир появилось? И на пять лир неделю жили, и ты, и я, и Серафима! Но это еще не все! Ящик с газырями остался не на Гран-Базаре, а на тараканьих бегах! Ну-с, подведем итоги. Лихой рыцарь генерал Чарнота разгромил контрразведку, вынужден был из армии бежать, ну и теперь нищенствует в Константинополе, а с ним и я!

(Отвернувшись от Голубкова, говорит кому-то.) Если ты стал моим спутником, солдат, то говори со мной. Твое молчание давит меня, хотя и представляется мне, что твой голос должен быть тяжелым и медным. Или оставь меня. Ты знаешь, что я человек большой воли и не поддамся первому видению, от этого выздоравливают. Пойми, что ты просто попал под колесо, и оно тебя стерло и кости твои сломало. И бессмысленно таскаться за мной. Ты слышишь, мой неизменный красноречивый вестовой?
Г о л у б к о в. С кем вы говорите?
Х л у д о в. А? С кем? Сейчас узнаем. (Рукой разрезает воздух.) Ни с кем, сам с собой.

Х л у д о в (в телефон). Серафима Владимировна Корзухина. Если она не расстреляна, сию же минуту доставь мне ее сюда во дворец. (Кладет трубку.) Подождем.
Г о л у б к о в. Если не расстреляна – вы сказали? Если не расстреляна?.. Ее расстреляли? Ну, если вы это сделали... (Плачет.)
Х л у д о в. Ведите себя как мужчина.
Г о л у б к о в. Ах, вы еще издеваетесь! Хорошо, я поведу... Если только ее нет в живых, я вас убью!
Х л у д о в (вяло). Что же, это, может быть, лучший исход. Да нет, никого вы не убьете, к сожалению. Молчите.

Г о л у б к о в. Я знаю, что это безумная дерзость, но мне обещали, что меня допустят именно к вам. Но все разошлись куда-то, и я вошел.
Х л у д о в (не оборачиваясь). Что вам нужно от меня?
Г о л у б к о в. Я осмелился прибежать сюда, ваше высокопревосходительство, чтобы сообщить об ужаснейших преступлениях, совершающихся в контрразведке. Я прибежал жаловаться на зверское преступление, причиной которого является генерал Хлудов.
Хлудов оборачивается.
(Узнав Хлудова, пятится.) А-а...
Х л у д о в. Это интересно. Позвольте, но ведь вы живой, вы же не повешены, надеюсь? В чем ваша претензия?
Молчание.