Белая гвардия. Собачье сердце. Дьяволиада. Роковые яйца. Записки юного врача. Морфий. Рассказы

Об этом романе написаны километры скучной, однообразной хвалебной критики. А роман-то интересный, многоплановый, и не хочется писать о нём так, как написаны те километры. Да я так и не умею. Поэтому получите, пожалуйста, вот это. И не забудьте расписаться!

Не будучи поклонником Симона Петлюры, я всё-таки хочу начать эти свои беглые и поверхностные заметки о романе «Белая гвардия» с поистине петлюровской шпильки в адрес его автора. Несколько цитат:

гл. 6 — «бррынь-брр-рынь» — так звенит звонок при открывании двери в магазин;

гл. 8 — «...бух... бу-бу-бу...» — это стреляют пушки;

гл. 8 — «Ти-у... пи-у... слухаю! еи-у... ти-у...» — это телефоны и реплика телефониста;

гл. 8 — «Фью... ах! Ах, тах, тах!» — «засвистал и защёлкал весёлым соловьём всадник у прапора.»

гл. 8 — «Арррррррррррррррррр-па-па-па-па-па! Па! Па! Па! рррррррррррррррррррр!!» — звук пулемётов полковника Болботуна, полк которого вступает в Город;

гл. 9 — «Др-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р...» и через три строки «Дррррр...Ти...Ти...ти...ти...» — тоже пулемёты, но с обоих сторон (перестрелка), «жидкая трескотня пачками» передана с помощью чёрточек;

гл. 10 — «Вра... вра... вра... вра... вра... вра... вра...» — «кипуче забарабанил пулемёт на Печерске».

Зачем всё это звуковое сопровождение в стиле Джона Адамса или Эдисона Денисова? Почему-то об этой стилистической особенности романа нет ни слова в «Булгаковской энциклопедии» в статье «Язык и стиль». Вроде бы и литература совсем не детская, там эти изыски ещё можно было бы с горем пополам оправдать. Хорошо, что Льву Толстому не пришло в голову воспользоваться таким приёмом для усиления эффекта присутствия читателя в описываемых им сражениях. Да, читатель за полвека, прошедших со времени появления «Войны и мира», сильно измельчал, но дозволительно ли писателю идти к своему читателю таким странным путём, т. е. опускаясь до его уровня? И как соотнести эти упражнения с известным публичным высказыванием писателя:

«После Толстого нельзя жить и работать в литературе так, словно не было никакого Толстого...То, что было явление Льва Николаевича Толстого, обязывает каждого русского писателя после Толстого, независимо от размеров его таланта, быть беспощадно строгим к себе. И к другим.»

Приведённые примеры демонстрируют существенное различие между стилями Булгакова и Толстого, но есть и пример сходства, причём в отрицательном смысле. Я имею в виду постоянное навязчивое упоминание цвета волос Елены Турбиной. Снова несколько цитат. «Елена раздвинула портьеру, и в чёрном просвете показалась её рыжеватая голова.» «Елена рыжеватая сразу постарела и подурнела» (здесь эпитет «рыжеватая» особенно неуместен). «Как Лиза «Пиковой Дамы», рыжеватая Елена, свесив руки на колени, сидела на приготовленной кровати в капоте.» «...без чего не может существовать ни в коем случае даже такой блестящий брак между красивой, рыжей, золотой Еленой и генерального штаба карьеристом...» (отсутствие слова «рыжей» нисколько не повредило бы этой фразе). «...он подошёл к важной рыжеватой Елене, и при этом глаза его беспокойно бегали.» «Анюта ... и Елена, растрёпанная, рыжая, подымали Турбина и снимали с него ... рубаху...». «Елена не раз превращалась в чёрного и лишнего Лариосика ... и вновь возвращаясь в рыжую Елену, бегала пальцами где-то возле лба...». «Седьмая — себе. Еленка рыжая и Николка. Кончено. Будут мучить. Погоны вырежут. Седьмая себе.» (даже спасаясь от погони и готовясь к смерти, Алексей вспоминает, что сестра рыжая!). Очевидно, что у Булгакова были веские основания, чтобы так и не прийти никогда к окончательному выводу о том, какой же всё-таки роман у него получился — сильный или слабый. А он попросту противоречивый, местами сильный, местами слабый. Вот же сильнейшая сцена, возможно, самая лучшая в романе — молитва Елены за брата, причём на пианино лежат ноты каватины Валентина «Я за сестру тебя молю». Это и не молитва вовсе, а просто просьба не отнимать у неё, потерявшей только что мать и брошенной мужем, ещё и брата. Елена мысленно произносит речь, которую можно уподобить защитительной речи адвоката. Она просит Богоматерь умолить Сына, чтобы сотворил чудо, и ссылается на смягчающие обстоятельства: «Слишком много горя сразу...», «Посмотри, что делается кругом.», «Может быть, мы люди и плохие, но за что же так карать-то?», «Идут твои дни, твой праздник...». И умиравший, не оставивший никакой надежды тройке очень опытных врачей (Булгаков сам врач, видел умирающих от тифа, и даёт описание больного Алексея именно, как находящегося почти в состоянии предсмертной агонии), брат ожил как раз в тот момент, когда Елене показалось, «что губы на лике, окаймлённом золотой косынкой, расклеились, а глаза стали такие невиданные, что страх и пьяная радость разорвали ей сердце.»** Этот эпизод романа в сущности прекрасная агитация за веру, за силу молитвы, в каких бы выражениях она ни произносилась. Это и не удивительно, ведь написаны эти строки внуком священника и сыном профессора духовной Академии.

Пару-тройку слов на тему слона из мухи. Хотя слово только одно, а сколько за ним всего просматривается! Слово это — имя, а имя — Явдоха. Девушка, явившаяся Василисе, как небесное видение, прекрасная, как Аврора с картины Бугро. Это украинский аналог русской Евдокии. В России она звалась бы Дуняшей. Не почувствовать контраст невозможно, и свидетельствует он о глубинной ментально-эстетической разобщённости так называемых «братских» народов. И эта разобщённость, давно замеченная врагами России, сейчас используется на всю катушку, на раскрутку которой понадобилось всего лишь 5 млрд. долларов и... несколько коробок печенья. Мог ли не чувствовать этого Михаил Афанасьевич? Случайно ли дал он своей красавице имя больше подходящее дочери дракона? Разумеется, я отдаю себе отчёт в том, что с точки зрения моих оппонентов для дракона больше подошло бы имя Евдокия. С музыкальным слухом у них ведь полный порядок. Тут и поспорить можно, но только оставаясь в рамках приличий, и, конечно же, не следует рыть окопы и открывать огонь.

Теперь несколько совсем уж мелких замечаний. Мне был очень интересен быт героев романа, их повседневная жизнь. Неплохо было бы прочитать книгу «Повседневная жизнь киевлян в 1918 году», но такая книга пока не написана. Из булгаковского романа мы можем узнать, что Турбины живут в семикомнатной квартире и у них отличная библиотека. В общем, средний класс. Чем питаются, автор не сообщает (очень кратко приводится только то, чем Ванда угощает Карася, и это впечатляет, есть даже шустовский коньяк***), но зато называются некоторые напитки — это немецкое белое вино и водка, причём водки столько, что Мышлаевский (очень даже не дурак выпить, а, скорее, наоборот — дурак) советует смачивать ей щётку при вытирании пыли. Кстати, с этой неординарной личностью связано интересное обстоятельство, а именно то, что в портрете Воланда (на минутку прошу перепрыгнуть в другой роман Булгакова) отсутствует описание его носа — важнейшей части лица этого господина, особенно если вспомнить о занимаемой им высокой должности. А нос Воланда невозможно представить без горбинки, пусть не такой внушительной, как у герцога Урбинского с портрета работы Пьеро делла Франческа, но достаточно заметной. Такой, например, какую имеет нос Мышлаевского. Если учесть, что у Виктора Викторовича глаза тех же цветов, что и у Воланда (у Мышлаевского зелёный глаз правый, у Воланда — левый), то полное отсутствие носа в портрете Воланда получает естественное объяснение — слишком заметное сходство Мышлаевского с дьяволом было бы творческим просчётом. Но закончим с напитками. Не брезгует белая гвардия и кофейком. И, если считать этих офицеров обычными с точки зрения физиологии людьми, то кофе в Городе какой-то странный, что однозначно вытекает из следующей сценки: «Всё кончено! О, как я измучен... — полковник Щёткин удалился в альков и там уснул после чашки чёрного кофе, изготовленного руками золотистой блондинки.» Кофе, как снотворное??

По ходу чтения романа замечаешь, что автор совсем ничего не говорит о причинах революции за исключением общего утверждения о наличии в обществе классового антагонизма. Но, всё-таки не совсем ничего, правда, доходит это не сразу. Где живёт у Турбиных горничная Анюта? Сказано коротко и прямо: «Мышлаевский, оголив себя до пояса в заветной комнате Анюты за кухней, где за занавеской стояла колонка и ванна, выпустил себе на шею и спину и голову струю ледяной воды...».

Хозяева и гости, стало быть, принимают ванну в комнате горничной. Слава богу, за занавеской. Вот ещё одна правдивая сценка — когда Лариосик складной кроватью защемил Николке руку, Николка, освободившись, «молча кинулся в кухню, и там Анюта пустила ему на руку, по его распоряжению, струю холодной воды из крана.» Даже и тут без служанки не обойтись, хотя можно было открыть кран другой не повреждённой рукой. Ну сколько же могло продолжаться это давно отменённое крепостное право?

Несколько слов о загадках, которые не сумел разгадать. И Елене, и Николке точно известно (разговор об этом приведён без недомолвок и письмо Коля читал), что телеграмму в 63 слова отправила лариосикова мама на имя Елены. Почему же, когда эта телеграмма, путешествовавшая больше недели (от Житомира), наконец, доставлена, Елена извиняется перед Ларионом за то, что начала её читать? А Николка чуть позже думает, что телеграмму отправил сам Лариосик. У меня нет никаких предположений о причине этой водевильной путаницы, вполне, впрочем, безобидной. Допускаю, что эти нестыковки допущены автором сознательно, слишком уж много места уделено этой телеграмме.

Ещё загадка, куда более значительная.

«Абажур священен. Никогда не убегайте крысьей побежкой на неизвестность от опасности. У абажура дремлите, читайте — пусть воет вьюга, — ждите, пока к вам придут.»

Тальберг бежал... и был прав, что не стал ждать, когда за ним придут, как это делали сотни тысяч самых разных людей в двадцатых, тридцатых, сороковых годах — те самые сотни тысяч, додремавшие до того, что за ними «крысьей побежкой» пришли и превратили их в мучеников, нашедших свой конец кто в Бутове, кто в Левашове, кто на Соловках, кто на Колыме и в других подобных местах. Это для вас ваш абажур священен, а приходящим «крысьей побежкой» незваным гостям плевать и на вас и на ваши священные абажуры. Большего вздора, чем этот булгаковский призыв, похожий на обращение удава к сообществу кроликов, мне в литературе не встречалось. О чём думал человек, написавший этот бред? Не было ли стыдно ему, дожившему до весны сорокового года, за эти слова?

Несмотря на все очевидные минусы, роман оставляет неизгладимое впечатление и никогда не будет забыт. Автор ещё не вошёл в полную силу, он в творческом поиске, который вскоре приведёт к созданию одного из величайших произведений русской и мировой литературы — роману «Мастер и Маргарита».

) В первой р-последовательности 18 букв, во второй 20, в третьей 12, в четвёртой 5. Почему именно столько, не больше и не меньше? Как Булгаков определял, где нужно остановиться? Насколько это было для него важно? Чертовщина какая-то!

) С её фамилией не всё ясно. В середине декабря 1918 года она Тальберг, а через полтора месяца приходит письмо из Варшавы, откуда читатель узнаёт, что они развелись. Так что неизвестно, какая у неё теперь фамилия. Да и когда они успели развестись, если в Киеве всё это время были петлюровцы, а муж был в Варшаве (и даже нашёл там новую жену)? Может быть, это результат неудачного сокращения автором своего романа?

С Лизой Булгаков, досконально знавший творчество Толстого, сравнивает здесь Елену не с бухты-барахты. И "Пиковая дама" это просто маскировка. В действительности Булгаков имеет в виду княгиню Болконскую; о том, как обращается с ней Лев Николаевич я писал в своём эссе о романе "Война и мир". Как обращается? А точно так же, как Михаил Афанасьевич со своей Еленой.

) См. статью «Белая гвардия» в «Булгаковской энциклопедии».

**) Красивая формулировка, вот только вместо слов «пьяная радость» лучше бы прозвучал «восторг».

***) Главный приз на всемирной выставке в Париже в 1900 году.

Про такую книгу сложно сказать, что она понравилась. Читатели здесь являются свидетелями происходящих событий и это угнетает, потому что Булгаков описывает один их страшных листов в истории. 

Но такие книги нужны для того, чтобы не забыть про всю эту боль, про то, через что прошли люди и как эта история писалась. Писалась очень тяжело, кровью, болью и слезами. Булгаков восхитителен, могу точно сказать, что это мой автор на 100%

Автор на примере одной семьи показывает весь тот ужас, что пришлось пережить. Книга меня поразила, что в первый раз, но когда решилась перечитать, то  эмоций заиграли ярче. 

Но именно в темные и страшные времена жизнь освещают люди-маяки, которые сохраняют в глубине души всю ту человечность, которая у большинства уступает первенство инстинктам и страхам. 

Сильная книга, печальная история, любимый автор.

Пронзительный рассказ о ломке человека, невольно подсевшего на наркотик в попытке подавить физическую и душевную боль.
История вполне реальная и в 21м веке, когда здорового человека против его воли подсаживают на наркотики под видом лекарств. Чего уж говорить про те времена, когда морфий использовался повсеместно.

В основу сюжета положены обстоятельства жизни самого Булгакова. Он сам был врачом, он сам несколько лет сидел на морфии. Также изначально по медицинским показаниям. Даже временной период в рассказе тот же: Булгаков подсел на морфий в период исторического излома и революции.
Примечательно, что частицы морфия остались на страницах рукописи «Мастер и Маргарита» и были обнаружены уже много лет спустя.

Разница лишь в том, что герой рассказа не справился с зависимостью и сломался, пройдя через все 5 стадий принятия смерти, временами находя оправдания своей зависимости. Не отрицая распад личности, но не считая при этом его фатальным сам по себе:

Немного непонятны рецензии, в которых столько критики. За себя могу сказать, что мне роман зашел, единственным минусом было то, что он оказался незаконченным, в прямом и переносном смысле. Булгаков его задумывал как большую трилогию, но видимо не срослось с издательствами, учитывая цезуру того времени. В итоге трилогия не получилась, а концовка вынужденно, автором изначально так не задумывалась, концовка - оказалась скомканной, "байтила" меня на ожидание продолжения в последующих частях, которых так и не было. Жалко, просто хотелось бы узнать, чем все-таки история могла бы закончится...

Рассказ «Морфий» наверно неплохо было бы прочитать каждому. Несколько часов на чтение, а в памяти останется навсегда. Это очень небольшое по объему произведение – актуальное и злободневное по сей день. Написано про морфий, а применимо ко всем зависимостям.

В руки главного героя попадает дневник его бывшего сокурсника доктора Полякова. Читая его исповедь, мы узнаем, как уважаемый человек с высшим образованием очень быстро становится конченым морфинистом. Один укол, чтобы облегчить боль, потом ещё один для поднятия настроения и работоспособности, а затем повышенные дозы без дезинфекции, воровство, вымаливание, сделки с самим собой. Финал бьет наотмашь и отрезвляет. Морфий – всё что остаётся у доктора в конце, а больше ему ничего и не нужно.

Слог автора прекрасен, читается легко о сложном.

Зло, остро, ядовито, жестко! Булгаков конечно мастер сочетать несочитаемое - фантастика, острая сатира, гротеск, местами ужастик. Ему бы сценаристом интеллектуальных блокбастеров - таких, где есть динамичная яркая внешняя форма, и глубокий, заставляющий задуматься внутренний слой. Конечно, это ещё одна история про забивание гвоздей микроскопом с харатерным таким именем - Рокк, но условным фоном ей является масса тем, насущных и злободневных всегда. Это и безумие толпы, и информационная эквилибристика средств массовой информации, и замкнутость в себе научной интеллигенции. Ну и хлесткий булгаковский текст не перепутать ни с чем.

Что удивляет - в книге всего 60 стр. Вот уж воистину, краткость - сестра...

Еще одна прекрасная история про неявное вмешательство провидения в земные дела.
Перед нами рассказ о враче, который обладает всеми изначальными данными, необходимыми для того, чтобы стать ИСТИННЫМ врачевателем тела, готовом пересилить свой страх и неуверенность, в нужный момент собраться и принять в сложной ситуации единственно верное решение. Великие люди — врачи. Я всегда так считала, считаю и буду считать. Далеко не каждый смог бы переступить через свой страх и сделать то, что должен.
Реалистично и страшно, но поучительно в то же время.

Собачье сердце я считаю шедевром отечественной классики. Но это произведение настолько сильно отличается по стилю, подаче и языку, что поначалу это шокирует. После начинаешь понимать и проникаться идеей автора: он намеренно выбрал определенную стилистику. Поскольку описывает очень сложное, трагическое, хаотичное время - когда разрушается старое (про новое даже заикаться не буду). И в пучину этого хаоса засасывает всех: преданных, сочувствующих, предающих, проходящих мимо, отсиживающися в кустах...
Отсюда рваные мысли, рваные характеры, рваные судьбы. А между ними сверкают начищенные и не очень эполеты, офицерские чины, бесконечные споры-разговоры...

•  Сопоставляя все эти события, я не могу не прийти к заключению, что живем мы весьма непрочно.

  Проблема в том, что мне эта тема неинтересна от слова совсем. Ни белая, ни красная, ни еще какая-нибудь. Пришлось читать в рамках Флэшмоба (лишнее доказательство в пользу того, чтобы уделять больше внимания списку исключений!).

  Дальше...

  Хотя... такое же кровавое и беспощадное время, что описано, скажем, в Унесенных ветром... это я думаю вслух)... в общем, наверное, все-таки тут не только исторический период виноват, но само изложение и персонажи. Не зашло.

Я не люблю собак. Случается, что я умиляюсь какому-нибудь щеночку (редко) или говорю: "Ой, какой красивый пёс!" (крайне редко), но чаще я морщу нос и ворчу как бабулька на лавке у подъезда: "Вот, развели тут... Как вообще такую лошадь можно в квартире держать?" или "И что эта моська лает на всех вокруг? Да она даже на собаку не похожа!" и т.п. Но, читая "Собачье сердце", я сочувствовала Шарику. С каждой страницей - всё больше и больше. Даже когда он творил невесть что. Когда гонял котов, воровал, нападал на женщин, пил и огрызался как собака (какой каламбур, а).

Сами виноваты, чёрт бы вас побрал.

А что до финала. По-моему, он совершенно хэппи.

Кажется, это мой самый короткий отзыв)))

А нет. Ещё два слова о гениальности Булгакова. Повествование от лица (морды?) пса - это великолепно. Тонко, с юмором и просто классно. Наблюдать как вслед за Шариком меняется язык повести - одно удовольствие. Последний штрих - яркий закольцованный финал. Браво автору!

Вот теперь точно всё.