The Red and the Black

И вот после того, как он вполне убедился в глупости и ослином упрямстве приора, он стал угождать ему очень просто: называя белое чёрным, а чёрное — белым.

Лихтенберг

"Когда душа отравлена, ее лечат физическим воздействием или шампанским".

Это только простофили не воруют.

Разница лет, после разницы состояний, служила постоянно общим местом для провинциальных острот, лишь только дело касалось любви.

«Чем я буду заниматься всю жизнь? — спрашивал он себя. — Продавать верующим места в раю.

Ах, вот действительно забавно: с тех пор как я обречен умереть, все стихи, которые я когда-либо знал в жизни, так и лезут на ум. Не иначе как признак упадка...

Человек благородный, великодушный, могущий быть вам другом, но отделенный расстоянием в сотни лье, судит о вас на основании общественного мнения, а оно создано глупцами, которых случай сделал богатыми, знатными и умеренными.

Про себя он чувствовал лишь ненависть и отвращение к высшему обществу, куда был принят, правда на самый дальний конец стола, чем, быть может, и объяснялась эта ненависть.

…он живет, так сказать, по инерции, но уже ничем в мире больше не интересуется. Так, Людовик XIV, умирая, промолвил: «Когда я был королем…» Замечательная фраза!

Можно стать ученым, дельцом, но мужеству, мужеству никак не научишься.