Голос

Я всегда говорил то, что думал. Ведь единственной целью моей эмиграции была свобода, А тот, кто любит свободу, рано или поздно будет достоин ее.

Распространилась легенда, что я, будучи тюремным надзирателем, физически бил Солженицына. Хотя, когда Солженицына посадили, мне было три года. В охрану же я попал через двадцать лет. Когда Солженицына уже выдвинули на Ленинскую премию...

Знаю я эти культурные дома. Иконы, самовары, Нефертити…  Какие-то многозначительные черепки… Уйма книг,  и все новенькие… А водки — на донышке. Вечно на донышке.  И откуда она берется? Кто-то принес? Не допил? Занялся  более важными делами?

― Метафора... У лжи десятки таких подпольных кличек!

Люди делятся на умных и глупых. Добрых и злых. Талантивых и бездарных. Так было и в Союзе. И так будет в Америке. Так было раньше. И так, я уверен, будет всегда.

А вот тараканов не было. Я их что-то не припомню. Хотя жить приходилось в самых разных условиях.
Однажды я снял комнату во Пскове. Ко мне через щели в полу заходили бездомные собаки. А тараканов, повторяю, не было...

Юмор - украшение нации. В самые дикие, самые беспросветные годы не умирала язвительная и горькая, простодушная и затейливая российская шутка.
И хочется думать - пока мы способны шутить, мы остаемся великим народом.

Я знал,еще три рюмки, и с делами будет покончено. В этом смысле хорошо пить утром . Выпил - и весь день свободен.

О некоторых высказываниях я сожалею. Иные готов вытатуировать у себя на груди...

Когда началась стрельба , все разбежавшись . Некоторые бежали до самого винного магазина .