Оскар Уайльд. Собрание сочинений в 3 томах. Том 2. Пьесы

Действующие лица:

Ирод, мне он всегда представлялся жестоким и сластолюбивым царьком, но здесь он вызвал жалость, его страсть к Саломее больше похожа на любовь, так же, как и молодой сириец, он хочет только любоваться ей, он знает, что больше ни на что не может рассчитывать, он готов отдать ей все, что она пожелает. И при этом он не хочет совершать преступление, не хочет убивать пророка, Ирод чувствует, знает, что это принесет несчастье…

Иродиада производит впечатление базарной бабы и не более того.

Иоканаан, он неприятен, своими исступленными речами он больше напоминает фанатика, сумасшедшего, а не пророка.

И Саломея, она внушает отвращение, она не юна и чиста, а развратна и похотлива.

Странные чувства вызвали у меня герои этой маленькой пьесы, где даже луна является полноценным персонажем, а повторяющиеся фразы порождают тревогу и тоску. Я бы не сказала, что это нестандартная интерпретация библейского сюжета, это вообще другая история с другими персонажами, история, придуманная Оскаром Уайльдом.

P.S Для полноты ощущений мне теперь хочется посмотреть спектакль Романа Виктюка по данной пьесе, пожалуй, это будет третья история.

Оскар Уайльд всегда читался мной легко и непринужденно. "Идеальный муж" не стал исключением. Книга в очень доступной манере описывает один день из высшего политического общества Англии. Я бы не сказала, что эти интриги стали для меня каким-то открытием, но еще раз было интересно "посмотреть", как люди живут и ведут себя "кто во что горазд" ради исполнения своих желаний.
Ну а извечная тема об идеализации мужчины - видимо, злободневна не только в наше время :) Хотя, Леди Чилтерн должна была быть положительной героиней, я ее таковой не посчитала. Да, жалко, что у нее рухнула пелена с глаз и ее безоблачное счастье развалилось как карточный домик; да, восхищаешься, что любовь к мужу у нее победила все же и она опять самоотверженно последовала его желаниям и потребностям, но как женщина она у меня уважения не вызывает. Скорее некую брезгливость.
Молчу уже о Сэре Роберте Чилтерне. Хотя все же он нашел мужество и выступил против закона, несмотря на угрозу нависшую над его карьерой.
В общем, еще раз наглядно рассказаны и показаны все взаимоотношения, которые могли бы быть среди людей.
А Уайльду еще раз аплодисменты за то, что сложная для меня для чтения пьеса оказалась такой легкой и настолько быстро и непринужденно, а главное с удовольствием, прочиталась :)

Высшее общество.
Женщина,совершившая в молодости ошибку,была вынужденена покинуть его из-за презрения,насмешек. Спустя годы она вернулась,чтобы вернуть свое доброе имя. Но она готова пожертвовать всем,даже вновь приобретенной репутацией.Ради своей дочери.Она не может допустить,чтобы та повторила ее ошибку.Желая ей счастья и благополучия,она спасает ее от роковой ошибки.
Очень многие люди любят сплетничать.А в высшем обществе особенно.Там распускают слухи обо всем. А есть люди,которые составляют мнение о человеке,даже не зная его.Лишь по слухам составляют его портрет. И вот уже порядочная женщина становится роковой соблазнительницей,уводящей чужих мужей. Все верят этим слухам.И даже молодая девушка,которая недавно вышла замуж.
У нее складывается ложное впечатление.
Но один поступок может сказать больше,чем тысячи слов. Создавая мнение о человеке,чаще доверяйте поступкам,а не словам,чужим мнениям и слухам.

Woman of No Importance takes us into the drawing room – or in this case the screening room – of the well-to-do. Amid the gossiping ladies and the harrumphing gentlemen.
Story is a curious mix of this type he wrote so well, and a more serious and bitter condemnation of social mores, which we would more readily expect from his contemporary fellow Irish playwright, George Bernard Shaw. Both authors lived partly during the Victorian era, when women had very few rights compared with men, and this is often highlighted in the plays of George Bernard Shaw, but not so often in Oscar Wilde’s. With this play, Oscar Wilde too has decided to explore some of the double standards of the end of the nineteenth century.