Избранное

Религия мне не поможет. Другие верят в нечто невидимое, я же верю только в то, что можно потрогать, что можно увидеть. Мои боги обитают в рукотворных храмах, и только в пределах живого жизненного опыта мои верования находят своё наиболее совершенное и полное воплощение: может быть, даже слишком полное, потому что, подобно многим, кто поместил своё Небо здесь, на земле, я нашёл здесь не только прелести Рая, но и все ужасы Ада. Вообще, когда я размышляю о религии, мне хочется основать орден для тех, кто не в силах уверовать; его можно было бы назвать Братством Лишённых Веры — там священник, в чьём сердце нет мира, совершает перед алтарём, на котором не горит ни одна свеча, причастие хлебом, на котором нет благодати, над чашей, где нет вина. Всё на свете, чтобы стать истиной, должно сделаться религией. Агностицизм имеет право на собственные обряды не меньше, чем вера. Он посеял своих мучеников, он может пожать сонмы своих святых, ежедневно вознося хвалы Господу за то, что Он скрыл свой лик от человека. Но что бы то ни было — вера или безверие, это не должно прийти ко мне извне. Символы своей веры я должен сотворить сам. Духовно только то, что создаёт свою собственную форму. Если я не раскрою эту тайну в самом себе, мне никогда её не разгадать. И если я ещё не нашёл ответа, мне не найти его никогда.