Избранные произведения в двух томах. Том 2

– Принять как данность – это смириться, – пробормотала она немного погодя. – Не настолько я еще состарилась.

«Да, – думала она, – дел никаких. Только ждать?» А чего ждать? Чего ждать, когда вся жизнь сводится к ожиданию?

Разве моя собственная жизнь не похожа на эти гонки? Разве это не стремление ухватить побольше, кто сколько сможет, разве это не погоня за призраком, который несётся перед каждым из нас, будто заяц-манок перед сворой борзых на собачьих бегах?

–...Никогда вера в чудо не была так велика, как в наше время, когда никаких чудес уже не случается.
– Случаются, – возразил я. – Иначе бы никто из нас не остался в живых.

Иной раз удивительно, как легко можно обвести вокруг пальца людей, которым по долгу службы надо быть недоверчивыми

В бытность человека, который ещё не имел право ходить где угодно, я часто сомневался, читая, как писатели описывают страх и испуг... у жертвы, мол, замирает сердце, она стоит в оцепенении, купается в поту, по спине и по жилам пробегает мороз... я считал это штампами и  дурным стилем... возможно, так оно и есть, но притом это чистая правда. Я на себе испытал, все правильно, хотя раньше, когда понятия об этом не имел, только смеялся

- Нет ничего опаснее женщины, которой всё нравится. Что, спрашивается, придётся вытворять, чтобы понравиться её больше других?

• Может, как раз ничего вытворять и не надо?
• Тоже верно

У вещей своя жизнь, и просто страх берет, когда сравниваешь ее со своей собственной.

В Тысячелетнем рейхе даже родственникам давно нельзя доверять. Спасители Германии ежедневно восхваляли доносы как национальную добродетель. Я испытал это на собственном опыте. На меня донес брат жены.

– Ты что, хотел бы вернуться в это болото? – спросила она.
– Не думаю, что смогу это сделать. Мое отечество, против моей воли, сделало меня космополитом. Придется им остаться. Назад возврата нет.