Избранные произведения в двух томах. Том 2

Человек велик в своих высших проявлениях. В искусстве, в любви, в глупости, в ненависти, в эгоизме и даже в самопожертвовании. Но то, что больше всего недостает нашему миру, — это известная, так сказать, средняя мера доброты.

- А что такое свобода?
Клерфэ улыбнулся.

• Я тоже не знаю. Знаю только одно: свобода – это не безответственность и не жизнь без цели. Легче понять, какой она не бывает, чем какая она есть.

Я думал, что сейчас мне положено быть очень счастливым, но ничего такого не чувствовал. Наверно, по-настоящему всегда чувствуешь это лишь задним числом. Теперь… теперь я знаю, что был счастлив.

Ненависть - это кислота, разъедающая душу, все равно, сам ли ненавидишь или ненавидят тебя.

Мы получили огонь в дар потому, что в нас было что-то от бога. И теперь мы прячем его, потому что убиваем в себе эту частицу бога.

У меня такое чувство, будто ты за эти три месяца стала по крайней мере на пять лет старше – так ты изменилась. Ты стала на пять лет красивее. И на десять лет опаснее

Есть люди, которые всегда и повсюду закусывают. Даже в ад они прихватят с собой бутерброды.

- Тебе было скучно ждать?

• Нет. Если человек долго никого не ждал, ожидание делает его на десять лет моложе. А то и на все двадцать.

Счастье... Как оно сжимается, садится в воспоминании! Будто дешевая ткань после стирки. Сосчитать можно только несчастья.

Не мучь меня, - думал он. - Они всегда так говорят, эти женщины - олицетворение беспомощности и себялюбия, никогда не думая о том, что мучают другого. Но если они даже об этом подумают, становится еще тяжелее, ведь их чувства чем-то напоминают сострадание спасшегося от взрыва солдата, товарищи которого корчатся в муках на земле, - сострадание, беззвучно вопящее: слава богу, в меня не попали, в меня не попали..