Избранные сочинения в 4 томах. Том 1. Рассказы. 1883–1887

Конечно, когда речь идёт о детективной истории или как здесь, пародии на нее, очень сложно не допустить спойлерства. Поэтому постараюсь без пересказа сюжета. Рассказ получился очень ёмким. И здесь не только про поиск тела "убитого", здесь показаны нравы (ох уж эти нравы) российской провинции конца ХIX века, здесь показаны взаимоотношения пожилого и молодого сыщиков, а также дедуктивный метод во всей красе. Метод-то сработал, только финал неожиданный. Короче, не стоит оставлять улик, даже если это не убийство).

Заинтересовало и название. Что это за "шведские спички", которые в ту пору стали появляться только у богатых и "интеллигентных"? Оказывается, это те спички, которыми мы пользуемся и сейчас: они зажигаются, когда происходит трение головки о коробок с нанесенным на него химическим составом. Ранее же использовались фосфорные спички, они были опасными: могли сами загореться просто от окисления на воздухе или при трении друг о друга. Вот так Антон Павлович через много лет побуждает читателей ещё и к историко-химическому расследованию).

Рассказ «Налим» написан Чеховым в 1885 году и в том же году опубликован в «Петербургской газете».
Рассказы Чехова, описывающие забавные сценки ,до сих пор звучат актуально. Внимательно наблюдая за житейской суетой, писатель замечал какие либо пристрастия человека, выявлял в них смешное и делился с читателем.
В этом рассказе показана страсть героев к рыбалке, которая ,вероятно на генетическом уровне , заложена
в русском мужчине.
Желание заполучить недосягаемого налима, пробудило в плотниках, пастухе и самом барине ,первобытных охотников.
Неожиданная рыбалка заставила сердца персонажей учащенно забиться. Все они забросили свои прямые обязанности. Причем у каждого героя сложилось твердое убеждение, что именно его умение принесет удачу в охоте за осторожной и хитрой рыбой.
Читатель вместе с героями рассказа переживает потоки эмоций, которые взрываются фонтаном радости и низвергаются в бездну досады и огорчения.
Этот рассказ особенный, в нем Чехов описывает красоту летнего пейзажа.
В своем творчестве к описаниям природы писатель обращался крайне редко.Из немалого количества рассказов, прочитанных мной у классика ,могу припомнить только "Дом с мезонином".
В рассказе нет едкой иронии,это просто талантливая зарисовка сельской жизни и характера человека.

Ох уж эти визиты, подписные листы, поздравления! Во времена Чехова всей этой обязательной к исполнению кутерьме придавали такое значение, что Антон Павлович не меньше десятка рассказов посвятил данной теме. Значит, традиции этих поздравлений были чрезвычайно сильны в обществе. И, чем старше человек, тем больше он подвержен обязательствам соблюдать принятые традиции.

Вот и княжна, отмечая свои именины, строго следует ритуалам, издавна заведённым в своём маленьком домике. Только не осталось людей, которые бы следовали этим традициям. Вся обстановка в доме приведена в праздничный вид, всё тщательно убрано. «Злая Жулька, кошка с котятами и цыплята заперты до вечера в кухню». У парадной двери стоит швейцар Марк, «старый и дряхлый, одетый в изъеденную молью ливрею». Сама княжна, сгорбленная и сморщенная старушка сидит в кресле и ожидает визитеров – поздравителей. Ожидается человек двадцать. Всё готово с самого утра. Только повторяется история прошлых годов.

«-Никто не приехал! - плачет княжна. - Ни барон, ни князь Халахадзе, ни Жорж Бувицкий... Оставили меня! А ведь не будь меня, что бы из них вышло? Мне обязаны они своим счастьем, своей карьерой - только мне. Без меня из них ничего бы не вышло».

Лишь верный Марк утешает старушку. Особенно обижает княжну, что не приехал племянник Жан, на которого она потратила столько сил и средств – «Я заплатила по всем его векселям, выдала замуж его сестру Таню за хорошего человека. Дорого мне стоит этот Жан! Я сдержала слово, данное моему брату, его отцу...»

После истерического припадка старушки, который с ней случился как и в прошлом году в три часа дня, Марк отправляется к племяннику Жану. Весьма оскорбительное поведение этой неблагодарной личности не может не угнетать старого слугу. Но делать нечего, чтобы Жан (точнее, Иван Михайлович по-русски) съездил поздравить тётушку, надо заплатить этому бесчестному субъекту. В прошлом году он вытребовал двести рублей, сейчас Марку удаётся снизить запросы родственничка до пятидесяти.

И вот уже счастливая княжна выслушивает последние сплетни в исполнении племянника. А старому Марку не один сундучок предстоит перерыть, чтобы заплатить ненасытному Жану.

Фраза – «Когда были у нас деньги, все хаживали, а теперь... Божья воля!»

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 418

Как девушки попадают на панель? Вот один такой случай и описывает Антон Павлович. «Отставной раб» барина , князя Свинцова, Никифор Филимонович каждый вечер бывал в портерной за столиком, глотая пиво, рассказывал шестнадцатилетней девчонке Тане про тайны своего прошлого. Как его барин Дон-Жуаном был. А, так как она понятия не имеет, что это такое, поясняет Никифор Филимонович – «Это обозначает, что он до женского пола большой Дон-Жуан был. Любил вашего брата. Всё свое состояние на женский пол провалил. Да-с...»

Подробно рассказывал, как в Москве и Петербурге князь кутил и «у нас в грандателе почти весь верхний этаж на наши средства существовал». А женщины как его любили! Танечка, пытаясь себе его представить, спрашивает, красив ли был? А в ответ - старый и некрасивый. «А как женщины любили его, Танечка! Как любили! Жить без него не могли!» Понятно, за что старого и некрасивого любили… За деньги.

И расписывал Никифор Филимонович экипажи, лошадей, наряды, вина перечислял – «Выпьешь ты рюмку, а у тебя в животе делается, словно ты от радости помер». Задурил он своими рассказами девчонке голову. «Тане более всего нравилось описание тихих лунных ночей... Летом шумная оргия в зелени, среди цветов, а зимой - в санях с теплой полостью, в санях, которые летят как молния».

Но однажды Никифор Филимонович пьяным под забором простудился и в больницу попал. А, когда вернулся в портерную, не нашёл своей благодарной слушательницы. Только через полтора года, когда Никифор Филимонович шёл в Москве по Тверской и продавал своё летнее пальто, встретилась ему Таня – «Она, набеленная, расфранченная, в шляпе с отчаянно загнутыми полями, шла под руку с каким-то господином в цилиндре и чему-то громко хохотала...»

И испытал тогда старик умиление, даже на глазах слезинка сверкнула - «Ну, дай бог ей... - прошептал он. - Она хорошая». Эх! Старый греховодник… Сбил девушку с пути истинного своими баснями.

Фраза – «Наша речка извивалась змейкой, словно зигзага... Бежала она по полю изгибами, вертикулясами этакими, как поломанная... Когда, бывало, на гору взлезешь и вниз посмотришь, то всю ее, как на ладонке, видать. Днем она как зеркало, а ночью ртутью отливает. По бережку камыш стоит и в воду поглядывает... Красота!»

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 366

Есть такой особый синдром охранника или вахтёра, когда человек активно начинает пользоваться данной ему властью, чтобы возвысить себя в глазах своих, самоутвердиться за счёт тех, на ком он может эту власть применить. Вот такой синдром начинает проявляться в рассказе Чехова у обер-кондуктора Подтягина в форме излишнего служебного рвения, когда он во втором часу ночи (!) решает провести проверку билетов у пассажиров. Причём сам он для себя аргументирует эту внезапно проснувшуюся тягу к работе нежеланием больше пить – «Шабаш, не буду больше пить!.. Ни... ни за что! Пора уж за ум взяться. Надо работать, трудиться... Любишь жалованье получать, так работай честно, усердно, по совести, пренебрегая покоем и сном». Похвальное стремление к трезвой жизни выливается на головы бедных пассажиров, спящих, сонных, дремлющих…

Даже фраза, которой он будит людей, нервная и жужжащая – «Вам говорят по-челаэчески: вашш... билеты! Па-атрудитесь!» Таким образом Подтягин будит одного из пассажиров болезненного вида, который стонет и жалуется на ревматизм, что он три ночи не спал, принял лекарство, а его разбудили из-за пустяков. Но ретивого обер-кондуктора не проймёшь человеческими слезами! Он исполняет свой долг! На возмущение жалующегося человека отвечает в стиле маленького начальника - «И ежели вы не перестанете кричать и беспокоить публику, то я принужден буду высадить вас на станции и составить акт об этом факте!» Припугнуть своими «властными полномочиями» в стиле любого кондуктора, вахтёра, охранника, упивающегося предоставленными ему возможностями насолить любому недовольному.

Подтягин решает действовать в соответствии со своими представлениями о «порядке». С одной стороны, он понимает, что не нужно было будить больного, но, с другой стороны - «я не виноват... Они там думают, что это я с жиру, от нечего делать, а того не знают, что этого служба требует... Ежели они не верят, так я могу к ним начальника станции привести". И этот ретивый кондуктор во время остановки приводит к больному ещё и вышестоящее начальство и будит того снова!

Бедный пассажир, принявший ещё одно лекарство, чтобы заснуть, опять плачет и возмущается… Даже начальник станции говорит Подтягину, чтобы оставил того в покое… Забавно, что кондуктору невдомёк, отчего ругается пассажир - "Изволь тут угодить! - недоумевает он. - Я для него же позвал начальника станции, чтоб он понимал, успокоился, а он... ругается".

Возмущённые увиденным пассажиры на другой станции подходят к Подтягину и требуют, чтобы он извинился перед больным. «Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибёт». Естественно, этот идиот кондуктор, придумав извинительную фразу, которая бы удовлетворила пассажира, но не умолила достоинства извиняющегося, будит больного в третий раз (!). Конечно, у того начинается истерика - «Третий порошок морфия принял, задремал и... опять! Боже, когда же, наконец, кончится эта пытка!... Высадите меня на следующей станции... Более терпеть я не в состоянии. Я... я умираю...»

Всё! Подтягин решает, что с него на сегодня хватит! "Ну, публика! Извольте вот ей угодить! Извольте вот служить, трудиться! Поневоле плюнешь на всё и запьешь... Ничего не делаешь - сердятся, начнешь делать - тоже сердятся... Выпить!"

Блестящий рассказ о том, с чем встречался практически каждый россиянин, когда мелкий чиновник, охранник, вахтёр начинает измываться над человеком, при этом искренне считая себя правым. Эта тема остаётся для нас вечной.

Фраза – «Подтягин выпивает сразу полбутылки и больше уже не думает о труде, долге и честности».

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 337

Давно ли Вы пугались, как Дмитрий Осипович Ваксин? Чтобы от жуткого страха, вползшего в душу, бояться оставаться одному? Чтобы искать общества любого человека? Вспомнили? Тогда Вы без труда поймёте произошедшее с Ваксиным после возвращения его со спиритического сеанса.
Забавно, что сеанса как такового и не было. Просто весь вечер проговорили какие-то страшные разговоры про угадывание мыслей, духов, привидения, заживо погребённого из рассказа Эдгара Алана По… Нормальные такие беседы, чтобы потом одному дома перед сном вспомнить, так как жена Ваксина уехала к Троице. Да, к тому же сам он отличился, показал барышням, как нужно с помощью блюдечка беседовать с духами, вызвал дядю своего Клавдия Мироновича и мысленно спросил его - "Не пора ли мне дом перевести на имя жены?" - на что дядя ответил: "Во благовремении всё хорошо". Посоветовался с духом, а теперь ворочался и не мог уснуть, косился в свете лампадки на большой портрет дяди, висевший против кровати. Подходящая обстановка для тихого умиротворённого сна…
А мысли в голову лезли самые «добрые» - «перевернувшийся в гробу труп, заходили образы умершей тещи, одного повесившегося товарища, девушки-утопленницы...» Чехов умело описывает нагнетание жути в воображении героя. Как не гонит он из головы мрачные мысли, пережитые за вечер впечатления и окружающая обстановка ведут его к нервному срыву. Часы тикают, слышится звон из сельской церкви на погосте, «заунывный, за душу тянущий».
«По затылку и по спине Ваксина пробежали холодные мурашки. Ему показалось, что над его головой кто-то тяжело дышит, точно дядя вышел из рамы и склонился над племянником... Ваксину стало невыносимо жутко. Он стиснул от страха зубы и притаил дыхание». Приходится ему дёргать за шнурок, чтобы вызвать слугу. Но приходит гувернантка Розалия Карловна, толстая , краснощёкая. Выяснилось, что сам Ваксин слугу Гаврилу в город отпустил. И ему пришлось просить гувернантку присесть. Только вот Розалия Карловна по-другому восприняла его приглашение - «Неприлишно девице стоять в мужчинской комнат... Ви, я вижу, Деметрий Осипыч, шалюн... насмешкин... Я понимай...» И ушла.
Чехов психологически обоснованно показывает, что Ваксину после общения с другим человеком минут десять было спокойно, но затем в голову опять полезла всё та же чепуха. Зажёг свечу, но стало только хуже, «напуганному воображению Ваксина казалось, что из угла кто-то смотрит и что у дяди мигают глаза». Решив ещё раз использовать только что опробованное средство – присутствие другого человека, он опять звонит. Но ответа нет, на следующее дёрганье им шнурка зазвонили на погосте. Тут уж Ваксин, охваченный страхом опрометью побежал к комнате гувернантки. Начав стучать в дверь, он стал жаловаться на здоровье, дескать, болен, помогите – «Я вас прошу... понимаете? Прошу! И к чему эта... щепетильность, не понимаю, в особенности, если человек... болен? Какая же вы, право, цирлих-манирлих. В ваши годы...» Представляете, что должна была подумать честная девица, даже в возрасте? Что на её честь покушается барин! И она пригрозила, что всё расскажет его жене. «- Ваша жена честный, хороший женщин, и вы должны ее любить. Ja! Она благородный! Я не желай быть ее враг!- Дура вы, вот и всё! Понимаете? Дура!»
Так и стоял бедный Ваксин, ожидая, когда пройдёт его страх, который не уменьшался. Чехов описывает его игру воображения подробно и очень правдоподобно, как в темноте мерещится в углах что-то тёмное, а ещё ему показалось, «что кто-то слегка дернул его сзади за сорочку и тронул за плечо...» До чего себя довёл человек жуткими переживаниями!
Он пытался говорить с гувернанткой, но она не отвечала. Заглянув в её комнату, увидел, что она спит. "Пусть спит, немчура... - думал он. - Посижу у нее, а когда рассветет, выйду... Теперь рано светает" - и присел на плетёный сундук, стоявший у двери. И успокоенный мерным дыханием Розалии Карловны, он уснул. Где, как Вы, наверное, уже догадались, его и обнаружила вернувшаяся от Троицы супруга… Чехов не описывает дальнейшие события, так как справедливо полагает, что у читателя достаточно воображения, чтобы додумать концовку самому.
Фраза – «Привидения - предрассудок, плод умов недозрелых, но, тем не менее, все-таки Ваксин натянул на голову одеяло и плотнее закрыл глаза».
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 318

Как уже отмечали уважаемые лайфлибовцы, с легкой руки Чехова слово «хамелеонство» вышло за пределы этого небольшого рассказа и пользуется в народе успехом. Но, возможно, народ упростил его значение. А ведь Чехов изобразил типичного чиновника в лице полицейского надзирателя Очумелова. Скажу больше, идеального чиновника он изобразил. И, возможно, «хамелеонство» это гибкость и умение моментально вписываться в разные ситуации. Не спешите бросать в меня тухлыми помидорами, ибо я иронизирую. Но, как вы знаете, в каждой шутке есть доля серьезной правды. Менеджер - слово, которое вошло в наш обиход значительно позже написанного Антоном Палычем сего рассказа, но уже тогда он обрисовал нам будущего эффективного менеджера. Мужику, которого укусила собачка за палец может достаться, собачке может, а эффективный менеджер Очумелов с полным правом может рассчитывать на награду. Хорошо ли это? Во времена Чехова считалось что плохо. Сейчас уже так просто не ответить на этот вопрос. Если чисто по-человечески, то конечно да. Вижу, кто-то может быть уже и возразит) Ну конечно, с точки зрения эффективного менеджмента это очень даже хорошо. Как кооперация, например. Напоминаю, на всякий случай, я все еще иронизирую. Для тех, кто все еще хочет чтобы справедливость, та что рождается вместе с человеком в его сознании, торжествовала, наши матерые классики, в том числе, конечно, и Чехов, оставили нам немало бессмертных произведений, которые формируют в человеках человечность. Вот мы посмеялись над Очумеловым и наверное уже меньше соблазна стать таким как он. Больше желания жить по справедливости. Нам как будто нахлестали по щекам чтобы привести в чувство.
В который раз хочется выразить огромное уважение нашим советским кинематографистам. Фильм, где Ильинский сыграл все роли, состоящий из сатирических рассказов Чехова, включая и "Хамелеон", помог обессмертить фразу Очумелова, которую многие вспоминают именно благодаря ему - "Подай-ка, брат, Елдырин, пальто. Знобит". И снова люди потихонечку дополнили классика. Чеховский Очумелов слова "брат" не произносит. Это импровизация Ильинского. Казалось бы, подумаешь, какое маленькое несущественное изменение, но это слово в данном случае явилось существенной деталью для формирования самого персонажа. Тот самый случай, когда гений дополнил гения)
В качестве приложения прикладываю видео с мальтийским хамелеоном, который спокойненько себе шел по своим делам и не стал ни во что превращаться)

Чтобы заставить свой мозг работать, не обязательно читать детективы, выискивая коварных преступников. Почитайте рассказы Чехова.
Здесь есть о чем подумать, что-то додумать, назначить плохого или хорошего. Я увидела в тонком человеке лицемера, карьериста. Его друг детства Миша, он же толстый, был очень разочарован, поняв это. Наверно ему хотелось бы вспомнить прошлое, где- нибудь посидеть, выпить вина, поговорить о жизни. Но он тут же потерял друга, как только сообщил о своём положении в обществе.
Современен ли этот рассказ? Конечно! Тема денег, положения в обществе- всегда актуальна.
Но можно всё перевернуть с ног на голову. Пусть будет тонкий- хороший. Представить себе, что вся его жизнь далась ему с большим трудом. Женитьба, рождение сына. У него нет родственников, он сирота. То, чего он добился, далось ему нелегко. Он прошёл через множество унижений. Встретив неожиданно старого друга и узнав, что тот тайный советник, испугался и растерялся. Он поклонился ему, поставив прочный и не разбиваемый барьер. Тонкий не собирался в будущем общаться с толстым.
Обязательно прочитайте. Интересно построить в голове жизнь этих людей.

Крохотная юмореска от совсем молодого Чехова.

Митя Кулдаров попал под лошадь. Вообще такое событие, если травм не получено, влечет максимум испачканные брюки. И пошел бы Митя дальше, чертыхаясь и отряхиваясь, но на беду мимо пробегал репортер в поисках сенсаций. На безрыбье и этот инцидент сгодится и вот про Митю написали в газете. Понимаете, В ГАЗЕТЕ. Ну это сейчас… как по телевизору показали, не меньше. И вся Россия узнала, что Митя Кулдаров попал под лошадь. И что был в нетрезвом состоянии, и что стукнуло оглоблей и даже то, что затылок велели холодной водой примачивать. Это ли не счастье? А кто не прочитал, тем Митя лично расскажет, и Макаровым, и Иваницким, и Анисиму Васильичу…

Между прочим, ничего не изменилось. Изменились только возможности информационного пространства. А мити кулдаровы до сих пор искренне верят, что это – СЛАВА!

Кстати, вспомнила еще один литературный инцидент с гражданином, попавшим под лошадь. Помните?

Только О.Бендера эта популярность не сильно обрадовала, он – и «легким испугом». Но Бендер-то и эту заметку обратил на свою пользу, но это уже совсем другая история