Собрание сочинений в девяти томах. Том 8. Рассказы

Моэм, доселе представлявшийся мне адептом сурового реализма и полного раскрытия сюжетной линии от “А” до “Я”, впервые отошёл от своего правила. Концовка повести получилась не то, чтобы открытой, но немного недосказанной. Читателю придётся самому домыслить, то, что на самом деле произошло. Однако это не сложно, т.к. для раскрытия истины предпосылок вполне достаточно.

На корабле, едущим на один из островов Океании, знакомятся две супружеские пары, нашедшие общее в неприятии к разгульному времяпровождению, культивировавшемуся на корабле. Первая пара - миссионеры, направляющиеся просвещать туземцев, вторая - доктор с женой, едущий на тёплые острова поправлять здоровье после ранения в первой мировой войне.

Волей судеб, прежде чем добраться до места назначения, им приходится высадиться на берег, в небольшом портовом поселении и остановиться там на две недели, да ещё в самый разгар сезона дождей. Рядом с ними - тоже вынужденно - селится и довольно праздно и шумно проводит время представительница древнейшей профессии, плывшая с ними на одном корабле.

Неплохая завязка. Как может яростный миссионер, всю жизнь искоренявший праздность, танцы и ещё более “пагубные” пристрастия туземцев, потерпеть такое соседство. Его глаза запылали праведным гневом и он во что было не стало решил наставить на путь истинный либо жестоко покарать заблудшую и поселившуюся рядом с ним душу.

Думаю сказано достаточно, включаем суровый Моэмовский реализм, складываем исходные предпосылки и наблюдаем вполне себе обыденную картину, отображающую сложное, не вписываемое в рамки концепций движение вещей...

Я понимаю Аннет и знаю что насилие не для всех людей проходит бесследно.Ей нестерпимо было видеть этого Ганса ,слышать его ,он напоминал ей о том что ее поработили.И этот ребенок был бы постоянным ей напоминанием об этом.Недаром она хотела сделать аборт ,но он не удался.Так что же аборт гуманнее убийства? Они одинаковы !Можно считать что она сделала аборт после родов.Самодовольный Ганс может хоть понял наконец как можно страдать .Хотя скорее всего не понял,а лишь убедился в своих выводах о французах ,что они "тупые,которых надо научить работать".У Аннет не могло быть ничего общего с Гансом -никакого будущего .

Рассказ оставил после себя очень неоднозначное впечатление.
С одной стороны, главный герой, конечно поступил как сволочь... С другой стороны, ему не чуждо проявление заботы и адекватности.
С главной героиней тоже не все понятно. С одной стороны, ее ненависть к врагу понять можно, с другой стороны, убить собственное дитя...
Мне кажется, что судить героев данного рассказа глядя со стороны невозможно. Их мотивы можно понять только тот кто действительно побывал в их шкуре. а так можно вести споры кто прав, кто виноват вечно...

Сомерсет Моэм был атеистом. «Христианство — религия рабов», - писал он. Но вот что поразительно: несмотря на полное незнание законов духовной жизни, С. Моэм в силу своего таланта создаёт глубочайшие и удивительно достоверные картины явлений, имеющих духовную подоплёку.

Его рассказ «Дождь», как считается, выражает его взгляды на религию наиболее ярко. Жуткая история! Она должна была показать, как ужасны, навязчивы и лицемерны верующие люди. Но для христиан она свидетельствует совсем не об этом, а лишь о поразительной силе таланта. Моэм в своей грустной и ненавязчивой манере как будто изобличает фанатизм христианина и разрушительность веры. Но это так только для тех, кому чуждо малейшее знание христианства.

На самом же деле, сам не понимая того, он даёт картину прелести – картину поразительной яркости и точности. Просто картину классической прелести! С её одержимостью, с её адским огнём, с её жестоким, гневным, непреклонным упорством, с её слепотой и - неизбежным падением – потому, что «Бог гордым противится» (Иак. 4, 6) и благодать не сопутствует самовлюблённому и жестокосердному, какими бы высокими оправданиями он не прикрывался.

О подобной прелести писал ещё преп. Иоанн Лествичник: «Не забывайся, юноша! Я видел, что некоторые от души молились о своих возлюбленных, будучи движимы духом блуда, и думали, что они исполняют долг памяти и закон любви». И ещё: "Наказание гордому - его падение, досадитель - бес; а признаком оставления его от Бога есть умоисступление. В первых двух случаях люди нередко людьми же были исцеляемы; но последнее от людей неисцельно".

Всё это вот уже два тысячелетия знает Церковь, но это тайна за семью печатями для тех, кто не знает христианства. И вот - огромный талант, казалось бы, призванный тонко и чутко понимать движения человеческой души, запутывается в явлениях, очевидных любому знающему свою веру христианину – Моэм принимает состояние прелести за проявление истинной веры, не может отличить болезненного заблуждения фанатика и одержимости - от тихой и любящей веры смиренного христианина. Для него всё едино. Как это грустно... Но какой талант! Он ничего не понял в том, чему был свидетелем, но создал шедевр. Только подумайте: что бы он мог создать, если бы сокровища духовной жизни были ему известны…

Но увы, поразительной силы рассказ, по форме правдивый, по сути не только не раскрывает сути явлений, но и вводит читателей в заблуждение, в то самое, которое исповедует автор. В этом смысле автор подобен описанному им в этом рассказе несчастному погибшему миссионеру, который совершенно не знал, что он на самом деле делал, что им двигало и куда это его заведёт...

Идет дождь. Все уныло и влажно. Все лениво. Две супружеские пары вынужденно находятся на одном из островов Океании. Вот пара фанатиков — миссионеров. Здесь сразу все понятно: фанатики не из любви, а от ненависти. Искренне жаль туземцев, которым навязывают , что грех есть любое действо, кроме молитвы. Вот пара другая: доктор и его жена. Она легко подпадает под чужое влияние. Он добрый и совестливый, но предпочитает ни во что не вмешиваться. И самый симпатичный для меня персонаж — проститутка мисс Томпсон. Единственная, кто живет сообразно своим желаниям. И борется за возможность жить так, как ей хочется.