Собрание сочинений в девяти томах. Том 8. Рассказы

Сейчас она рассказывала о концерте, на котором была днем с матерью, о лекциях, которые читал в Аудиториуме заезжий английский поэт, о политических новостях, о картине старого мастера, которую отец недавно купил в Нью-Йорке за пятьдесят тысяч долларов. И, слушая ее, Бэйтмен отдыхал душою. Он снова в цивилизованном мире, в самом средоточии культуры, среди избранных мира сего, и голоса, которые помимо его воли тревожили его и не желали стихать, наконец-то умолкли.

Он дома. И он счастлив, что родился в самом замечательном городе Соединенных Штатов. Сан-Франциско - это провинция, Нью-Йорк уже изжил себя, будущее Америки - в развитии ее экономических возможностей, а Чикаго так удобно расположен и жители его исполнены такой энергией, что, конечно, ему суждено стать подлинной столицей страны.

Такова уж человеческая природа: если кто-то слиш­ком уверен в своей правоте, естественно, хочешь, чтобы он ошибся.

Пусть меня презирают другие. Но я никогда не совершу поступка, за который буду презирать себя сама.

Мне кажется, я человек не злопамятный, но, когда в дело вмешиваются сами бессмертные боги, вполне простительно обозревать плоды их труда с чувством удовлетворения.

Один бог знает, сколько они стоят. Я тоже это узнал

"И все же, на мой взгляд, он прожил счастливую жизнь. Картина ее прекрасна и законченна. Он сделал то, что хотел, и умер, когда желанный берег был уже близок, так и не изведав горечи достигнутой цели".

Она была болтлива, но, видя, что она склонна болтать обо мне, я готов был слушать ее со вниманием.

— Мой доктор не разрешает мне пить ничего, кроме шампанского.

— Нет, — отвечала она, — я никогда плотно не завтракаю. Разве если у вас есть икра. От икры я не откажусь.