Полное собрание сочинений. Том 12. Рассказы. 1884-1885 гг.

Впрочем, вы никогда не были женаты и не можете судить, как тепло и уютно чувствуешь себя, когда, придя с работы домой, застаешь то, для чего живешь...

Мужской логике никогда не совладать с женской. Наконец, прощения просил, на коленках... ползал, и хоть бы тебе что.

- Ваша жена честный, хороший женщин, и вы должны ее любить. Ja! Она благородный! Я не желай быть ее враг!

• Дура вы, вот и всё! Понимаете? Дура!

Если ты любишь меня, то возьмешь меня за бороду и дернешь... Вот моя борода, рви!

• Ни за что! Причинять боль человеку, которого я люблю больше жизни... нет, никогда!

Немец Осип Францыч кончил курс в уездном училище и глуп, как тетерев, но сытость, жир и собственные дома придают ему массу самоуверенности. Говорить авторитетно, философствовать и читать сентенции он считает своим неотъемлемым правом.

На город спускается вечерняя мгла. Бледность фонарных огней уступает свое место живой краске, и уличная суматоха становится шумнее.

— Этак мы всю дорогу поедем? — спросил землемер, чувствуя сильную тряску и удивляясь способности русских возниц соединять тихую, черепашью езду с душу выворачивающей тряской.

Тут, брат, тот же дантовский ад: оставьте всякую надежду!

Прикладываю трубку к уху и слышу звуки неопределенного характера: не то ветер дует, не то горох сыплется... Кто-то что-то лепечет...

По какому полному праву тут народ собрался? спрашиваю. Зачем? Нешто в законе сказано, чтоб народ табуном ходил? Кричу: разойдись!