Понедельник начинается в субботу. Сказка о Тройке (2 экз.)

Но зато кто-то,я не разобрал фамилию,кто-то из старых,знаменитых,доказал,что можно производить переброску материальных тел в идеальные миры,то есть в миры, созданные человеческим воображением. Оказывается,кроме нашего привычного мира с метрикой Римана,принципом неопределенности,физическим вакуумом и пьяницей Брутом,существуют и другие миры,обладающие ярко выраженной реальностью. Это миры,созданные творческим воображением за всю историю человечества. Например, существуют: мир космологических представлений человечества;мир,созданный живописцами;и даже полуабстрактный мир,нечувствительно сконструированный поколениями композиторов.

Давайте, наконец, внесём ясность в запутанную проблему Тунгусского дива. До нас этой проблемой занимались люди, абсолютно лишённые фантазии. Все эти кометы, метеориты из антивещества, самовзрывающиеся атомные корабли, всякие там космические облака и квантовые генераторы – всё это слишком банально, а значит далеко от истины. Для меня Тунгусский метеорит всегда был кораблём пришельцев, и я всегда полагал, что корабль не могут найти на месте взрыва просто потому, что его там давно уже нет. До сегодняшнего дня я думал, что падение Тунгусского метеорита есть не посадка корабля, а его взлёт. И уже эта черновая гипотеза многое объясняла. Идеи дискретной контрамоции позволяют покончить с этой проблемой раз и навсегда… Что же произошло тридцатого июня тысяча девятьсот восьмого года в районе Подкаменной Тунгуски? Примерно в середине июля того же года в околосолнечное пространство вторгся корабль пришельцев. Но это не были простые, безыскусные пришельцы фантастических романов. Это были контрамоты, товарищи! Люди, прибывшие в наш мир из другой Вселенной, где время течёт навстречу нашему. В результате взаимодействия противоположных потоков времени они из обыкновенных контрамотов, воспринимающих нашу Вселенную как фильм, пущенный наоборот, превратились в контрамотов дискретного типа. Природа этой дискретности нас пока не интересует. Важно другое. Важно то, что жизнь их в нашей Вселенной стала подчинена определённому ритмическому циклу. Если предположить для простоты, что единичный цикл был у них равен земным суткам, то существование их, с нашей точки зрения, выглядело бы так. В течение, скажем, первого июля они живут, работают и питаются совершенно как мы. Однако ровно, скажем, в полночь они вместе со своим оборудованием переходят не во второе июля, как это делаем мы, простые смертные, а в самое начало тридцатого июня, то есть не на мгновенье вперёд, а на двое суток назад, если рассуждать с нашей точки зрения. Точно так же в конце тридцатого июня они переходят не в первое июля, а в самое начало двадцать девятого июня. И так далее. Оказавшись в непосредственной близости от Земли, наши контрамоты с изумлением обнаружили, если не обнаружили этого ещё раньше, что Земля совершает на своей орбите весьма странные скачки – скачки, чрезвычайно затрудняющие астронавигацию. Кроме того, находясь над Землёю первого июля в нашем счёте времени, они обнаружили в самом центре гигантского Евразийского материка мощный пожар, дым которого они наблюдали в могучие телескопы и раньше – второго, третьего и так далее июля в нашем счёте времени. Катаклизм и сам по себе заинтересовал их, однако научное их любопытство было окончательно распалено, когда утром тридцатого июня – в нашем счёте времени – они заметили, что никакого пожара нет и в помине, а под кораблём расстилается спокойное зелёное море тайги. Заинтригованный капитан приказал посадку в том самом месте, где он вчера – в его счёте времени – своими глазами наблюдал эпицентр огненной катастрофы. Дальше пошло как полагается. Защёлкали тумблеры, замерцали экраны, загремели планетарные двигатели, в которых взрывался ка-гаммаплазмоин…
Ка-гамма-плазмоин. Или, скажем, мю-дельта-ионопласт. Корабль, окутанный пламенем, рухнул в тайгу и, естественно, зажёг её. Именно эту картину и наблюдали крестьяне села Карелинского и другие люди, вошедшие впоследствии в историю как очевидцы. Пожар был ужасен. Контрамоты выглянули было наружу, затрепетали и решили переждать за тугоплавкими и жаростойкими стенами корабля. До полуночи они с трепетом прислушивались к свирепому рёву и треску пламени, а ровно в полночь всё вдруг стихло. И не удивительно. Контрамоты вступили в свой новый день – двадцать девятое июня по нашему времяисчислению. И когда отважный капитан с огромными предосторожностями решился около двух часов ночи высунуться наружу, он увидел в свете мощных прожекторов спокойно качающиеся сосны и тут же подвергся нападению тучи мелких кровососущих насекомых, известных под названием гнуса или мошки в нашей терминологии.
Дальнейшая судьба пришельцев-контрамотов не должна нас интересовать. Может быть, числа пятнадцатого июня они тихо и бесшумно, используя на этот раз ничего не воспламеняющую альфа-бетагамма-антигравитацию, снялись со странной планеты и вернулись домой. Может быть, они все до одного погибли, отравленные комариной слюной, а их космический корабль ещё долго торчал на нашей планете, погружаясь в пучину времени, и на дне Силурийского моря по нему ползали трилобиты. Не исключено также, что где-нибудь в девятьсот шестом или, скажем, в девятьсот первом году набрёл на него таёжный охотник и долго потом рассказывал об этом приятелям, которые, как и следует быть, ни на грош ему не верили. Заканчивая своё небольшое выступление, я позволю себе выразить сочувствие славным исследователям, которые тщетно пытались обнаружить что-нибудь в районе Подкаменной Тунгуски. Заворожённые очевидностью, они интересовались только тем, что происходило в тайге после взрыва, и никто из них не попытался узнать, что там было до.