Избранные произведения. В двух томах. Том 1

Парламент в государстве; маленькие государства в государстве — высшие учебные заведения, и в них свои парламенты: Советы старост. Борьба партий, предвыборная агитация, афиши, памфлеты, речи, урны. Я был членом — одно время председателем — Совета старост.

Самое прекрасное в жизни - бред, и самый прекрасный бред - влюблённость.

Бывает, что хозяйка слишком любезная – в стакан чаю набутит сахару кусков этак пять: инда поперхнешься от сладости. Так вот и дворянин Иван Павлыч: лицо имел приятное, очень приятное, приятности – все пять кусков.

«Сей кофий, по приятности, подобен ливанскому. Но может быть употребляем, как настоящий»

...мы – высшая порода интеллекта – адвокаты, и поэтому – наша привилегия – лгать.

Лондон сбесился от солнца, Лондон мчался.
Прорвал плотину поток цилиндров, белых с громадными полями шляп, нетерпеливо раскрытых губ. Неистовым от весны стадом неслись слоно-автобусы и, пригнув головы, по-собачьи вынюхивали друг дружку. Голосами малиновыми, зелеными и оранжевыми орали плакаты: «Роллс-Ройс», «Вальс – мы вдвоем», «Автоматическое солнце». И везде между мелькающих ног, букв и колес – молниеносные мальчишки в белых воротничках, с экстренным выпуском.

Отношение миссис Фиц-Джеральд ко всему миру было определенно со знаком минус: «нет». Минус начался с тех пор, как пришлось продать замок в Шотландии и переселиться на Аббатскую улицу. В органиста Бейли минус вонзался копьем.

В гости бабу еще - туда-сюда, пустить можно. А в себя уж - ни-ни. В себя пустил - пропал. Баба - она, брат, корни - вроде лопуха пускает. И не вывесть никак. Так лопухом весь и зарастешь.

Колышется, свертывается, развертывается голубой холодный сполох. Сверкает снежный наст, на снегу -- перепутанные тени от оленьих рогов. У Кортомы перед воротами стоят, запряжены, легкие кережки: нынче Кортома трогается в Норвегию за товаром. В рваных малицах, с зелеными под сиянием сполоха лицами, стоят, провожают.

С длинностволой принаследной отцовской пищалью Марей целыми днями бродил в лесу. Тихий день -- и издалека слышен в лесу голк людской, стук топоров -- с лопской поляны. Ветреный день -- и поют золотые листья прощальную песню, срываются, крутятся -- и за каждую веточку: еще хоть бы секунду...