Михаил Булгаков. Избранное

- Простите, Азазелло, что я голая! - Азазелло просил не беспокоиться, уверял, что он видел не только голых женщин, но даже женщин с начисто содранной кожей

Козлоногий поднес ей бокал с шампанским, она выпила его, и сердце ее сразу согрелось

Ну, а колдовству, как известно, стоит только начаться, а там уж его ничем не остановишь.

– Лаской-с. Единственным способом, который возможен в обращении с живым существом. Террором ничего поделать нельзя с животным, на какой бы ступени развития оно ни стояло. Это я утверждал, утверждаю и буду утверждать. Они напрасно думают, что террор им поможет. Нет-с, нет-с, не поможет, какой бы он ни был: белый, красный и даже коричневый! Террор совершенно парализует нервную систему.

Боги, боги мои! Как грустна вечерняя земля! Как таинственны туманы над болотами. Кто блуждал в этих туманах, кто много страдал перед смертью, кто кто летел над этой землей, неся на себе непосильный груз, тот это знает. Это знает уставший. И он без сожаления покидает туманы земли, ее болотца и реки, он отдается с легким сердцем в руки смерти, зная, что только она одна [успокоит его].

"Нет, ты уйди из моей памяти, тогда я стану свободна".

Никогда. Никогда не сдергивайте абажур с лампы! Абажур священен. Никогда не убегайте крысьей побежкой на неизвестность от опасности. У абажура дремлите, читайте – пусть воет вьюга, – ждите, пока к вам придут.

Исправить в его жизни уже ничего нельзя, а можно только забыть.

Оскорбление является обычной наградой за хорошую работу.

Иногда лучший способ погубить человека — это предоставить ему самому выбрать судьбу.