Сто лет одиночества. Повести и рассказы

Обезумев от тоски, Ребека вскочила в полночь с постели, бросилась в сад и стала есть землю с убийственной жадностью, плача от горя и злости, пережевывая нежных дождевых червей и раздирая до крови десны панцирями улиток. Потом ее тошнило до рассвета.

"– Мы никуда не пойдем, – сказала она. – Мы останемся здесь, потому что здесь у нас родился сын.
– Но у нас в семье еще никто не умер, – сказал он. – Человек – вольная птица, пока мертвец не свяжет его с землей.
Урсула возразила тихо, но твердо:
– Если надо, чтобы я умерла, лишь бы остаться здесь, я умру..."

Лучшее лекарство от диабета - бедность.

– Салют, королева, – произнёс Хосе, наблюдая за тем, как она усаживается.
Он двинулся к противоположному краю стойки, одновременно ведя сухой тряпкой по её стеклянной поверхности. Хосе поступал так всякий раз, как кто-либо входил. Даже перед этой женщиной, с которой они приятельствовали, он постоянно разыгрывал роль образцового ресторатора.

Но он уже так смирился со смертью, что, возможно, от смирения и умер.

В его мыслях о близких не было сентиментальности - он сурово подводил итоги своей жизни, начиная понимать, как сильно любил в действительности тех людей, которых больше всего ненавидел.

Он так пылко лез ей в душу, что, ища для себя выгоду, нашёл любовь, так старался овладеть её сердцем, что полюбил сам.

"Дети наследуют безумие родителей"

Дождевые тучи таяли, и со дня на день можно было ожидать прояснения. Так и случилось. В пятницу в два часа дня глупое доброе солнце осветило мир, и было оно красным и шершавым, как кирпич, и почти таким же свежим, как вода.
И с этого дня дождь не шёл целых десять лет.