Мерзкая плоть. Возвращение в Брайдсхед. Незабвенная. Рассказы

Я думала, что он нечто вроде первобытного дикаря, но он не первобытный, а, наоборот, очень современный, самое последнее измышление нашего ужасного века. Небольшая часть человека, прикидывающаяся цельным человеческим существом.

- Как это по-оксфордски, - сказал я, - начинать новый год с осени.

Эти воспоминания, которые и есть моя жизнь - ибо ничто, в сущности, не принадлежит нам, кроме прошлого, - были со мной всегда.

– Вера!
– Здесь, миссис Оранг.
– Любовь!
– Здесь, миссис Оранг.
– Стойкость!
– Здесь, миссис Оранг.
– Непорочность… Где Непорочность?
– Непорочность плохо себя чувствует, миссис Оранг. Она ушла в каюту.
– От этой девчонки больше забот, чем толку. Чуть нужно заняться вещами, как она чувствует себя плохо. Остальные все здесь? Кротость, Оглядка, Доброта, Праведная Обида, Справедливость, Святая Тревога?

Но говорила она так, как будто со времени нашей последней встречи прошли недели, а не годы. Это было прямо противоположно тому, что происходит обычно при подобных встречах - когда оказывается, что время успело возвести собственную оборонительную линию, замаскировало уязвимые места и заминировало промежуточное пространство, кроме двух-трех самых проторенных проходов, так что, как правило, мы только и можем, что делать друг другу знаки через ряды проволочного заграждения.

Министр внутренних дел – он насчет книг знаете какой строгий. Если мы не можем искоренить литературу у себя дома, мы можем хотя бы добиться, чтобы ее не ввозили к нам из-за границы. Это он сказал на днях в парламенте, и правильно сказал…

Молодые говорят: "Если что-нибудь не стоит делать хорошо, так вообще не стоит этого делать." Это сильно затрудняет им жизнь.

Ах, вернуть бы молодость, Китти! Как вспомнишь, на какие ухищрения нам приходилось идти, чтобы хоть отчасти согрешить…

Столько глупостей придумали об этой физической любви. По-моему, у дантиста и то приятнее.